— Зачем тебе ее телефон, мама? — спросил Игорь.
— Хочу позвонить ее родителям, пусть примут меры к своей дочурке.
— У меня только отец, — пробормотала девушка, — а мать год назад умерла… И дедушка с бабушкой тоже недавно умерли от инфаркта…
— Понятно, — сказала Жанна Станиславовна. — Значит, теперь ты на жалость давишь. Мол, бедная сиротинушка я, ни матери у меня, ни дедушки с бабушкой нету… А вот убить человека ни за что, ни про что, — это что, по-твоему, — нормально?
— Моя мама умерла из-за нее! — выкрикнула Галя. — Из-за нее, этой гадины! Мама в окно выбросилась с шестого этажа, и ее не смогли спасти! Священник отказался ее отпевать, потому что она самоубийца! А эта сидит тут, морем любуется, цветочки рисует и жизни радуется!
— Я почти три года не видела твоего отца, — тихо отозвалась Марина, — так что напрасно, Галя, ты так говоришь…
— Нет! Вы ему специально портрет свой подарили, там, где вы голая! Чтобы он смотрел и вас вспоминал!
— Прости меня, девочка… — пробормотала Марина. — Я не подумала... Мне тогда больше нечего было подарить…
— Да что ты перед ней извиняешься, — перебила ее Жанна Станиславовна. — У нее — своя правда, у тебя — своя. Я такое просто слушать не могу. Все кругом виноваты, кроме нее. Что надумала — в человека стрелять! Когда она повзрослеет, то поймет, что жизнь это не дамский роман и не комедия, а одна сплошная драма, и стрельба совершенно ни к чему.
Игорь покопался в сумочке девушки и протянул матери ее телефон.
— Вот и отлично, — сказала Жанна Станиславовна, нажимая кнопки на телефоне. — «Папа» у нее в контактах есть… Значит, так, Игорек, отведи ее в чулан и запри. И Байрона больше не привязывай. Пусть сторожит двор, а то она больно шустрая. Еще натворит чего, — и добавила, глядя на подругу: — Идем в дом, я обработаю тебе рану.
— А что потом? — с тревогой спросила Марина, встав со скамейки и направляясь вместе с Жанной Станиславовной к дому.
— Потом тебя обязательно должен осмотреть врач.
— Кто?! Владлен Владимирович? Нет, спасибо, не нужно. Я себя нормально чувствую. Меня только слегка царапнуло, рана скоро сама заживет…
— Ты что — врач, чтобы так говорить? Если не хочешь идти к Владлену Владимировичу, сходи хотя бы в травмпунк.
— Нет, и туда не пойду. Меня ведь начнут расспрашивать, что да как было, а я не хочу, чтобы у этой девочки были из-зп меня неприятности.
— Их и не будет, если всё сделать по-умному… Ладно, поговорим об этом позже… Есть у меня одна мысль…
Обработав Марине рану, Жанна Станиславовна набрала на мобильнике номер Галиного отца и поднесла телефон к уху. Ответили быстро.
— Алло! Мне нужен Леонид Леонидович… — сказала женщина. Выслушав кого-то, она уверенным тоном продолжила: — ваша дочь сейчас у нас — сидит под замком в чулане. Вы должны… — и закричала: — При чем здесь выкуп? Какой еще выкуп! Мы — не похитители! Ваша дочь только что пыталась убить мою подругу, Марину Юрьевну Романовскую. Знаете такую, да? Вот и хорошо! Значит, приедете? Когда же? Хорошо, договорились... Будем ждать вас... Записывайте адрес...
Спустя час Жанна Станиславовна с полным подносом вошла в чулан, где находилась Галя.
— Я тебе поесть принесла, — сказала она, поставив поднос на табурет.
— Я в туалет хочу, — ответила девушка. — Или мне можно прямо здесь сделать пи-пи?
— Игорек! — крикнула Жанна Станиславовна. — Принеси-ка сюда ведро воды!
— А нормального туалета у вас что, нет? — спросила Галя.
— Будешь ходить на «королевское кресло», — ответила хозяйка, указав девушке на стул-туалет в углу чулана.
Та удивленно вскинула брови:
— Я что, инвалид, чтобы на него ходить?
— От тебя не убудет, — ответила Жанна Станиславовна, — а нам спокойнее. Приедет отец, тогда и поговорим. Возьмешь вон с той полки туалетную бумагу и влажные салфетки. Всё! Сиди здесь тихо, если хочешь, чтобы обошлось без неприятностей. Байрон бегает во дворе. Я буду к тебе, время от времени, заходить. Твоему отцу я уже позвонила.
— Верните мой телефон, — потребовала девушка.
— Обойдешься, — Жанна Станиславовна подошла к двери.
— Я ее всё равно ее убью! — услышала она, закрывая за собой дверь.