А вот Оля ему понравилась с первого взгляда. Она была чем-то похожа на его маму: такая же строгая, серьезная и не слишком улыбчивая. И тоже, как и его мама, носила очки. Правда, у мамы Сергея была дальнозоркость, а у Оли — близорукость.
«За толстыми стеклами очков ее глаза кажутся маленькими и беспомощными, но в действительности это не так, — думал Сергей. — Ее глаза такие огромные, что в них можно утонуть. И они такие же яркие, как звезда Сириус… Взгляд ее глаз опаляет».
Хотя у Сергея было довольно много девушек, он еще не встретил той, которой мог бы сказать: «Ты — моя жизнь и моя любовь. Всё самое доброе и прекрасное, что есть на земле. Ты — моя Вселенная. Отныне моя жизнь исполнена следов твоей благости. Пусть Господь узрит нас, связанных узами взаимной любви, и пусть он нас бережет. Благодарю тебя, любимая, за то, что ты есть, и за то, что однажды мы встретились»…
***
В тот же день, днем. Город К.
Леночка встала, подошла к матери и выглянула из-за ее спины на улицу. Милиционеры всё еще топтались возле лавочки.
— Да уйдите же вы, наконец! — в сердцах воскликнула Катерина Петровна, но мужчины и не подумали уйти.
— Вот еще, прицепились, — пробормотала Леночка. — Нам что теперь, и на улицу нельзя будет выйти?
— Замолчи, дура! Сама виновата! — прикрикнула Катерина Петровна на дочь.
Женщина вышла в гостиную, балкон которой выходил на задний двор дома, и высыпала пакеты из наволочки назад в дипломат. Потом вышла на балкон и сбросила дипломат на землю. Убедившись, что тот упал в густую зелень палисадника, и его не видно, Катерина Петровна немного успокоилась и вернулась в спальню.
— Всё в порядке, — сказала она дочери. — Звони близнецам, пусть приедут и заберут дипломат. Он за домом.
— Потом, — ответила Леночка. — У нас телефон почему-то не работает. Значит, мама, мы теперь на крючке у милиции, и наш телефон могут прослушивать. Я бы не сказала, что теперь всё в порядке: на дипломате остались твои отпечатки пальцев, мама. Ты даже не подумала его протереть.
— А ты почему мне не подсказала, если такая умная?
— Потому что думала, что ты умнее меня, — парировала Леночка. — Что теперь будем делать?
— Если они появятся снова, открою им дверь и скажу, что отсыпалась после ночной смены и ничего не слышала звонка.
— А — я?
— Что — ты?
— Почему я не открыла им?
— Потому что… потому что тебя дома не было! Ты ходила к соседке… за солью… и вы с ней заболтались.
— К какой соседке я ходила?
— Да хотя бы к Марковне.
— А она подтвердит, если что?
— Думаю, что да, ведь она должна мне три рубля! А я прощу ей долг. Она женщина пожилая и одинокая, нуждается в помощи. Мы будем ей помогать по хозяйству, и, если что — похороним.
— В смысле — «пришьем» ее, если потребуется?
— Что? Что значит — «пришьем», Ленка? Ну и дура ты у меня! Ей же уже восемьдесят пять, и у нее — высокое давление. К ней «скорая» каждый день ездит, а ты — «пришьем», если потребуется. Нет, мы ее будем иногда навещать. Ходить в магазин и в аптеку, если она попросит, и супчиком иногда угостим. Супчика мне не жалко, а вот двухкомнатную квартиру Марковны, которая достанется после ее смерти государству, — да!
— От твоего супчика, мама, наша соседка может скукожиться раньше времени.
— Не хами мне!
— Ладно, не буду… Извини, мамочка! Срочно иди к ней и договаривайся, а то вдруг они снова появятся!
***
Москва
Утром следующего дня в дверь номера постучали. Оля открыла глаза и посмотрела на наручные часы, лежавшие на тумбочке, — те показывали восемь с четвертью.
Мама не спешила вставать, чтобы открыть, — она продолжала зевать, лежа в кровати. «Это, наверное, пришли из милиции», — подумала девушка. Она встала, надела халат и распахнула дверь.
В коридоре стоял милиционер с четырьмя небольшими звездочками на погонах.
— Капитан Власенко, — представился он, показав девушке раскрытое удостоверение. — Мне нужна Ольга Мещерская.
— Это я.
— Можно мне войти?
— Да, то есть, нет. Мама еще спит… она вчера поздно уснула.
— Тогда одевайтесь и идемте со мной. Хотя одеваться не обязательно — это недалеко, так что можно идти и так.
— Я всё же переоденусь, — ответила Оля.
Спустя десять минут она уже сидела за длинным полированным столом напротив капитана милиции в комнате с диваном, двумя креслами и цветным телевизором.