— Я боюсь намочить волосы, — ответила Анна Петровна, — они у меня долго сохнут, а фена нет.
— У меня он есть, так что идем.
— Ну, ладно, — ответила женщина. — Если у тебя есть фен, тогда всё в порядке.
Переодевшись в халаты, Оля с мамой вышли из номера и направились по длинному коридору в сторону лифта. В холле за небольшим столом сидела пожилая женщина — дежурная по этажу. Увидев их, она спросила:
— Вы, наверное, в душ идете?
— Да, — ответила Анна Петровна. Остановившись возле дежурной, она стала ей что-то быстро рассказывать.
Оля потянула маму за руку, мол, идем уже, но та отмахнулась и продолжила разговаривать.
Дверь лифта открылась, и из него вышли двое парней. Повернув головы в сторону Оли, они застыли и стали ее рассматривать.
Оля была готова провалиться сквозь землю. На ней были резиновые шлепанцы и коротенький розовый халатик, купленный в Детском мире, — чересчур короткий и чересчур обтягивающий, по словам мамы. Анна Петровна такие вещи не одобряла. Увидев этот халат впервые на дочери, она сказала, что он слишком легкомысленный и яркий, и что такие вещи приличные девушки не носят. Что касается самой Анны Петровны, то на ней были бежевые домашние туфли и бледно-голубое платье без рукавов, отделанное узкой кружевной отделкой. Старенький мамин халатик остался лежать в целлофановом кульке на кровати, а подходящей обуви для душа у Олиной мамы вообще не было.
Лифт уехал, но парни не уходили, они продолжали стоять и пялиться на Олю. Им было лет по двадцать пять или немного больше. Анна Петровна продолжала болтать с дежурной, не замечая того, что парни смотрят на ее дочь. От их взглядов Ольгу бросило в жар, и она смутилась. Она считала, что мужчины не могут на нее так смотреть, потому что она не красавица, а обычная девушка. Так обычно мужчины смотрели на Леночку, когда она, загадочно улыбаясь, устремляла на них томный взгляд из-под полуопущенных, густо накрашенных черной или синей тушью ресниц.
— Идем уже, — сказала Оля, дернув маму за руку.
Та не обратила внимания на слова дочери и продолжила увлеченно беседовать с дежурной.
Парня были симпатичными. Как на подбор. Темноволосые, стройные, с правильными чертами лица. Взгляд одного словно прожег Олю. У нее перехватило дыхание, ей стало жарко, к тому же, у нее запульсировало внизу живота .
— Девушка, как вас зовут? — спросил ее парень с обжигающим взглядом.
— Извините, но я не знакомлюсь в гостиницах, — ответила она.
— Где же вы знакомитесь?
Оля подумала, что нигде, но ответила, что обычно там, где живет или работает.
— Так мы же с вами живем в одной гостинице, причем на одном этаже! — воскликнул парень обрадованно, — значит, всё в порядке, — можно и познакомиться! Меня, кстати, зовут Сергей, а вас как?
Оля не успела ответить, так как в разговор вмешалась ее мама, которая, наконец-то, заметила, что происходит у нее за спиной.
— Послушайте, молодой человек, — сказала она, обернувшись к парню, — не имеет значения как зовут мою дочь. Мы приехали в Москву по делам, и случайные знакомства нам ни к чему.
Парень внимательно посмотрел на Анну Петровну. У той было недовольное и злое выражение лица, но при этом стройная фигура и симпатичное лицо. Светлые волосы женщины были начесаны и собраны в объемный пучок на затылке. Очки с тоненькой золотистой дугой оправы подчеркивали красивый разрез синих глаз.
— Вы, наверное, старшая сестра этой девушки? — с наигранным удивлением воскликнул парень, указав на Олю.
— Нет, я ее мама, — ответила Анна Петровна, строго глядя на него.
— Простите, но я вам не верю: вам же не дашь больше тридцати! Вы, наверное, все-таки старшая сестра. Скажите, а вы замужем? Если нет, то у меня есть двоюродный холостой брат, который мечтает о жене синеглазке...
Женщина покраснела.
— Послушайте, не ерничайте, молодой человек, — сказала она. — В данном случае это неуместно. Я же сказала вам, что нам не до знакомств, так что извините. А то, замужем я или нет, не имеет никакого значения. К тому же, наверняка, у вас нет никакого холостого двоюродного брата, а даже если он и есть — то мне это всё равно.
— Жаль, — ответил Сергей, продолжая смотреть на Олю.
Анна Петровна взяла дочь за руку:
— Идем уже.
Оля бросила взгляд на парней. Они, по-прежнему, улыбались и смотрели на нее. Войдя в лифт, она стала жалеть, что не сказала парню своего имени. В ее животе перестало пульсировать, дыхание стало ровным, однако на душе было грустно.