— Как видишь. Это недорогой номер.
— Мои родители сняли люкс. У нас две комнаты и удобства.
— Ты не говорила, что собираешься в Москву. Я думала, что ты поехала домой.
— А зачем об этом кому-то говорить? Могут ведь сглазить! Я — суеверная! У меня сейчас всё хорошо, но почему-то неспокойно на душе.
— Правильно, — сказала Анна Петровна, вытирая салфеткой крем с лица и рассматривая гостью. — Если у человека всё хорошо, он не должен хвастаться, потому что многие люди завистливы. Вы откуда родом будете, Айша?
— Из Казахстана, — ответила девушка, — я родилась я в Караганде, но уже десять лет живу в Ленинграде.
— Зачем вы приехали в Москву?
— Скупиться, — ответила казашка. — Я теперь богатая невеста: мне родители купили кооперативную квартиру в Ленинграде и румынскую мебель. Скоро я устроюсь по специальности, и теперь нужно приодеться.
— Вы такая красивая и яркая, Айша! Неужели вы тоже лимитчица? — с любопытством спросила Анна Петровна.
— Да, была. И не стыжусь в этом признаться — ничего плохого в этом нет! Я недавно получила постоянную прописку, и стала настоящей ленинградкой! Теперь у меня есть всё, чего мне хотелось. Я окончила музыкальное училище, и скоро начну работать пианисткой. Я приехала в Ленинград в семнадцать, и за десять лет своего добилась!
— Значит, вы всё спланировали? — спросила Анна Петровна.
— Да, — ответила девушка.
— А жених? Жених у вас есть, Айша?
— Был, в Караганде. Нас родители сосватали еще детьми, но, когда я уехала, всё поменялось. Мы больше не виделись. Ничего, найду себе другого парня. За женихами дело не станет, я ведь теперь богатая, красивая и образованная!
— И — молодая! — добавила Анна Петровна немного с завистью. Затем спросила: — А кто ваши родители, Айша?
— Папа работает главным инженером на шахте, а мама заведует Дворцом культуры, — ответила казашка.
— Может, попьете с нами чайку? — спросила Анна Петровна. — У дежурной по этажу есть электрический чайник. Я могу взять его.
— Нет, спасибо, я пойду, — ответила гостья, — мы с мамой собираемся в ГУМ, а после в «Золотую Прагу».
Айша встала и попрощалась.
Когда она ушла, Анна Петровна заметила:
— Наверное, многие бы хотели оказаться на ее месте. Этой девочке повезло. У нее богатые родители, квартира в Ленинграде, работа по специальности и, к тому же, красота… Даааа… повезло ей!
«А вот мне бы не хотелось оказаться на ее месте, — подумала Оля. — Иногда со стороны кажется, что человеку всё дается легко, а на самом деле — это не так. Чтобы научиться хорошо играть на рояле, нужны настойчивость и время. Не каждый способен после работы ежедневно по нескольку часов играть на рояле, а не отдыхать».
Оля вспомнила, как познакомилась с Айшой год тому назад. Если бы не эта красивая казашка с озорными глазами и завораживающей улыбкой, Оля, наверняка, не смогла бы нормально устроиться в Ленинграде.
Мама отправила ее с сорока рублями и запиской для родственников одной из своих приятельниц. Анна Петровна хотела, чтобы они временно прописали Олю у себя, аргументируя это тем, что «девочке нужно заниматься рисунком с хорошими преподавателями для поступления на архитектурный факультет вуза».
Анна Петровна была идеалисткой и черпала жизненный опыт, по большей части, из книг. Она была уверена, что незнакомые люди в Ленинграде с радостью примут ее дочь лишь потому, что та необыкновенно талантлива.
Квартира родственников маминой приятельницы оказалась маленькой и тесной даже для троих. Одна из комнат была проходной, и, кроме дочки хозяев, в ней жил еще громадный толстый кот по кличке Идеал. Идеалу не нравилось, когда кто-нибудь садился на его любимый диван. Когда это случалось, кот забирался по настенному ковру под потолок, затем срывался вниз и падал на голову тому, кто посмел посягнуть на диван. Хозяева квартиры побаивались кота, и старались, как можно реже, садиться на диван, а их дочке приходилось спать на краю дивана. Когда появилась Оля, ей намекнули, что нехорошо являться к незнакомым людям с просьбой ее прописать, и ей пришлось сесть на пригородную электричку и отправиться искать жилье. О том, чтобы снять квартиру или комнату в Ленинграде не могло быть и речи. В ее кошельке лежало всего сорок рублей! Она вышла в поселке Тосно и сняла крошечную комнатку за 20 рублей в месяц, после чего стала подыскивать работу, но оказалось, что работы для нее нет. Вообще никакой, потому что у Оли была высокая близорукость, и тяжелый труд был ей противопоказан. Врачи говорили, что она должна беречь зрение.