Унижение и злость царапали меня изнутри.
Он не знал, что я была здесь.
Я собиралась уйти.
Я собиралась уйти.
Я собиралась уйти. Сразу же, как буду в состоянии отвести взгляд.
Коул заметил меня как раз тогда, когда я приказала своим ногам оторваться от пола и развернуться, а моя рука шарила в сумочке в поиске ключей от машины. Я видела, как его глаза нашли меня, всего на секунду, а затем я поняла, что осталась слишком надолго. Потому что сейчас все собиралось…
— Изабел. Эй! Эй.
Я продолжила идти. Казалось, что дверь склада была в милях от меня. Я могла разглядеть ее, но она не становилась ближе. Я не поворачивалась. Я продолжала идти. Люди расступались у меня на пути.
— Изабел!
Снаружи, в темной ночи, я глубоко вдохнула пустой воздух, пытаясь заполнить эту образовавшуюся внутри меня дыру.
— Эй, — Коул схватил меня за руку, останавливая. В такой близости я могла услышать запах алкоголя и табака. И волка. Волк, волк, волк. Это все было от него.
Я никогда не покидала тот дом в Миннесоте.
Я развернулась.
— Дай. Мне. Уйти.
В темноте парковки его глаза были яркими и блестящими, но под ними были мешки. Он был уставшим и проснувшимся. На вершине и на дне. Восстающим и сгорающим. Превращающим людей в вещи и выбрасывающим их.
— В чем проблема? — спросил он.
— Этот вопрос даже близко не подходит в этой ситуации, — ответила я. Мне, казалось, что нужно кричать, чтобы быть услышанной из-за музыки, но я просто чувствовала ногами вибрации из здания.
— А что это за ситуация? Собираешься меня в нее посвятить?
Я ткнула в него пальцем.
— Ты! Ты и есть ситуация!
Коул сузил глаза.
— Значит, ситуация прекрасная?
Индустриальные огни на проволоке снаружи склада потрескивали и мигали в такт музыке внутри. Каждый раз, когда я думала о них с той девушкой на диване, каждый раз, когда я вдыхала и чувствовала запах пива, что-то внутри меня делало то же самое. Я не знала, почему решила, что могу сделать это.
— Знаешь, что? Просто… Я даже не…
Я вырвала свою руку из его и начала возвращаться к машине. Она стояла на краю парковки. Это не казалось так далеко, когда я шла сюда.
— Значит, существовать — теперь преступление, — сказал Коул. — Это многое объясняет.
Возмущение было уже слишком. Я отрезала:
— Позвони мне, когда будешь трезв. Или, вообще-то, не надо.
Повисла долгая пауза, достаточно долгая, чтобы я разблокировала свою машину и открыла дверь.
Затем он сказал:
— Трезв? Я и есть трезв.
Это было так нелепо, что я даже повернулась к нему.
— Да ладно тебе, Коул. Не нужно меня оскорблять. Я не идиотка.
Он выглядел очень озадаченным. Он развел руками.
— Я не пил.
— Я могу чувствовать этот запах от тебя!
В моем доме невозможно было вырасти, не зная запах крепкого ликера, пива и вина. Не зная, каким чрезмерными они делали пьяных. Как они становились пародией на самих себя: затишье, если они вели себя тихо, ураган, если они были раздражены.
— Внутри есть пиво, — сказал Коул. — На диване было пиво. Но во мне его нет.
— Ладно. А та девица?
— Какая девица?
— Которая была на тебе? Эта?
Он пренебрежительно произнес:
— Магдален. Она в стельку пьяная. Ничего не было.
Ничего. Может, для него. Может, для него это не считалось, если вы не обнажены. Но для меня, той, которая никогда не была чьей-то девушкой, этого было предостаточно. Я приехала сюда для этого дурацкого сюрприза, этого сюрприза на день рождения, уставшая, а теперь мне хотелось, чтобы я никогда не приходила и не видела этого, и мне хотелось, чтобы он никогда не входил в «Блаш», и я больше не могла этого вынести. Я хотела вернуть то время, когда не ругалась. Я скучала по той Изабел. Все причиняло боль.
— А волк?
Он не сразу ответил. Ответ плескался у него в глазах, быстрый и виноватый. Господи, я не могла принять это. Я всегда это знала и просто притворялась.
— Значит, теперь ты снова просто Коул, не так ли? — потребовала я. — Коул Сен-Клер вернулся!
— Что? Ох. Это не так.
В ответ я выпалила:
— А выглядит именно так.
— Выглядит и есть — совершенно не одно и то же. Иначе это было бы одно слово. Точность, Калпепер. Я думал, это о тебе. Если бы ты была здесь, вместо того, чтобы говорить, что не хочешь быть частью шоу о Коуле Сен-Клере, то увидела бы, что сегодня здесь на самом деле произошло. Не была бы частью обычной аудитории, что верит в слухи.