— Когда она была беременна тобой. — Мэнни резко поднял голову. — Я не сомневаюсь в твоих словах. Просто… исходя из твоего возраста, я должен был отсутствовать дома и быть в колледже, но я бы все равно помнил. Или позже она бы сама рассказала об этом.
Джо сфокусировалась на задней панели телефона, когда Мэнни сосредоточился на передней панели. В образовавшейся тишине ее шею свело от неловкости, словно ледяная вода капала за шиворот.
Что, если Билл ошибся в своих исследованиях?
Страх сказал ей, как сильно она хотела оказаться сестрой Мэнни. Было забавно, как этот незнакомец вселил в нее столько уверенности. Особенно учитывая отсутствие Сина в комнате.
— Знаешь, — сказал Мэнни, — тогда нам с мамой было тяжело. С самого первого дня она была так воодушевлена, что я поступаю в медицинскую школу и собираюсь стать хирургом, что я вообще собираюсь стать кем-то. Она была медсестрой и всегда брала дополнительные смены, чтобы оплатить мое образование. Мое главное воспоминание о ней из детства о том, как она всегда уставала. Может, она снова забеременела, когда я уехал учиться? Ну… она никак не могла позволить себе сохранить ребенка, учитывая расходы на меня. — Он вздрогнул. — Тебя, то есть. Сохранить тебя. Прости. У меня такое чувство, словно я…
— Никогда не извиняйся за это. Я лезу в вашу семью, ты не при чем. Может… может, она не хотела этой беременности. — Когда он встретил ее взгляд, Джо вспомнила выражение ее встревоженного лица на фотографии. — Возможно, это была незапланированная беременность. Может, в результате…
Она не могла сказать это вслух.
Но, учитывая, как Мэнни зажмурился, он все понял.
— Мы можем быть сводными, — грустно предположила она. — Может, Роберт Блафф не был моим отцом. Может… это был кто-то еще.
Мэнни потер лицо руками.
— Это бы объяснило, почему она никогда не рассказывала обо мне, — хрипло прошептала Джо.
Джо выпрямила руку, убрала ватный тампон и пластырь. Под белым слоем виднелась микроскопическая красная точка, которая уже заживала на ее коже.
Мысль, что она была хуже, чем просто ошибка… что ее зачали в сексуальном насилии? Что она вполне могла быть тем последствием, от которого ее мать хотела избавиться и потерпела неудачу?
Когда слезы навернулись на ее глаза, Джо оглянулась в поисках, чем бы их вытереть.
Мэнни, наклонившись к столу, протянул коробку с салфетками через разделяющее их пространство.
А потом он встал и подошел ближе. Запрыгнув на стол, он крепко обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Мне очень жаль… — прошептала Джо, оплакивая страдания незнакомой ей женщины.
***
По другую сторону двери процедурной, на бетонном полу коридора учебного центра сидел Син. После того, как Мэнни должным образом зашил его, он вышел, вроде как позволяя брату и сестре побыть наедине. На самом деле ему нужно было время подумать.
А потом он услышал каждое слово, сказанное Джо. Каждое.
Как она рассказывала об обстоятельствах ее рождения… или о своих страхах из-за предстоящего… и он знал, каким должен быть ответ на ее вопрос о кормлении.
Поднявшись на ноги, Син повернулся и встал лицом к двери процедурного кабинета. Он положил дрожащую ладонь на закрытую панель, как будто мог проникнуть внутрь сквозь молекулы, пространство, которое их разделяло, расстояние между их сердцами… и принести ей что-то, кроме горя, хаоса и страданий.
Мэнни — тот, кто сможет утешить ее. Ее родной брат был хорошим человеком, добрым… сильным. С ним она в безопасности. Он не просто мог присмотреть за ней, он должен был это делать.
Тем не менее, прошло какое-то время, прежде чем Син смог заставить себя отвернуться. И когда он, наконец, сделал это, ему пришлось толкать свое тело по коридору.
Вся его сущность хотела остаться с Джо. Убедится, что она в порядке. Удовлетворить все ее потребности, принести ей самую изысканную еду и самую чистую воду, обеспечить ее теплым и сухим укрытием, а также одеждой из тканей и цветов, которые она предпочитает. Он хотел спать рядом с ней, прижав к своему телу, кожа к коже, держа кинжал в правой руке, пистолет под подушкой и цепь под кроватью, чтобы обеспечить ей защиту от всего и от всех, кто мог причинить ей боль.
Он хотел обслужить ее, когда придет жажда крови…
И помочь ей пережить переход.
А потом… спустя сколько-то десятилетий… позаботиться о ней в ее жаждущий период.
Как игла сходит с пластинки, так и в его голове послышался скрежет, а кульминацией его фантазии стало то, что уничтожило в корне его отчаянный бред.
Не получится ему помочь ей во время жажды. Он не мог кончать.