— Дом твоих родителей?
Кивнув, она осознала, что хмурится.
— Что мне с ними делать? Поддерживать связь? Я смогу? — Она подумала о Билле и Лидии. — А как насчет моих друзей в человеческом мире? Не то чтобы у меня их было много.
— Ты можешь видеться с ними так часто, как захочешь. Мы справимся. Никто не собирается тебя изолировать.
— Хорошо. Хотя не знаю, захочется ли… мои родители — сложные люди. И я до сих пор не знаю, кто моя родная мать.
— Я буду рядом и помогу тебе найти ее. Все, что тебе понадобится — все будет твоим.
— Итак… насчет связанных мужчин.
Син потянулся как пантера, а потом поцеловал ее.
— Сделано.
— Да уж, точно сделано. — Джо не могла сдержать улыбку. — И я хотела бы жить с тобой здесь. Хочу быть рядом. Я же смогу чем-нибудь заниматься?
— Абсолютно.
— Ты будешь отвечать мне «да» на каждый вопрос?
— Да. — Син подмигнул. — Буду.
Джо поцеловала его, но потом игривость ушла.
— Спасибо, — прошептала она.
— За что? Я ничего особого не сделал.
Протянув руку, она кончиками пальцев пробежала по чертам его лица, которые так любила.
— За то, что дал мне дом. Настоящий дом.
— Ну, этот особняк не мой…
— Я говорю не об этом здании. — Она подумала о своем одиноком детстве, о чувстве потерянности в мире, даже когда она жила бок о бок с другими людьми. — Я искала дом еще больше, чем ответы на вопрос о том, кем я являюсь. Ты — мой дом. Ты и только ты — мое убежище и мое утешение.
— Я этого не заслуживаю. — Выражение его лица стало мрачным. — Джо, есть еще кое-что, что ты должна знать обо мне. О вещах, которые я совершил. Да, сейчас я не тот, кем был, но…
— Я выслушаю все, что ты хочешь сказать и даже больше. Но тебе нужно знать, что я вечно буду любить мужчину, которым ты являешься сейчас. Мужчину, каким ты всегда был со мной.
— С тобой мне хочется быть героем, а не грешником.
— Что до меня, то ты очень хорош в первом. И после всего, что произошло, я думаю, что могу об этом судить, правда?
Они снова сошлись в поцелуе, и это привело к… другим вещам. И когда он снова достиг кульминации внутри нее, Джо крепко обняла своего мужчину. Он был прав. Ей многое нужно узнать о нем, а ему нужно было изучить ее: нерассказанные истории, невысказанные чувства… и не все они были легкими и беззаботными. Но для этого у них впереди много времени.
Когда ты обрел свой счастливый финал, у тебя было время.
Когда ты обрел настоящую любовь, у тебя было все необходимое.
Когда Син рухнул на нее, тяжело дыша и снова насытившись, она погладила его по спине и улыбнулась в потолок. Но потом он резко отодвинулся назад.
— Что? — спросила Джо.
— Я знаю, что первое нам нужно сделать в качестве пары.
Джо ответила ему глубоким вдохом, и в этот момент она почувствовала запах бекона. Когда ее живот завыл, она подняла указательный палец.
— Съесть завтрак.
Син засмеялся.
— Вообще-то да. И здесь мы называем его Первой Трапезой.
— Первая Трапеза, завтрак… пока в этом задействованы яйца, бекон и — по непонятной мне причине — шоколад, я только «за».
— Ты получишь все, что захочешь, но если решишь переехать ко мне? — Он поцеловал ее, словно не мог удержаться. — Тогда мы пойдем и купим мебель для моей комнаты.
— Тебе не нравится антикварный стиль?
— Обычно я сплю не здесь… в моей комнате ничего нет. — Син целовал ее еще какое-то время, его член снова затвердел. Его вкрадчивый голос напоминал урчание хищника: — И мы заполним ее вместе.
Джо рассмеялась, когда они снова начали двигаться как единое целое, она была настолько счастлива и в какой-то степени горда, что стала единственной женщиной, в чьем теле он обрел удовольствие.
— Ты действительно хорош… в заполнении.
— Но я продолжу набираться опыта, — выдохнул он в ее губы.
***
Прошел еще час, прежде чем Син смог слезть с Джо. И все равно, когда они вошли в душ, он не удержался и, прижав свою женщину к теплой мраморной стене, нашел путь в ее тело.
Но вот, наконец, они вышли из комнаты для гостей, которую им предоставили.
Син хромал, и, по крайней мере, четыре пули все еще были в его теле, но они вполне могли дождаться Мэнни…
Когда они миновали коридор со статуями, Джо сбилась с шага и распахнула глаза, сосредоточившись на расписном потолке высоко над парадной лестницей. И балюстраде с золотой лепниной. Множестве дверей, что расходились в обоих направлениях.
— Боже правый… это невероятное место… — прошептала она с благоговением. — Это целый дворец.