А он всегда не в духе, когда бодрствует.
И особенно после ночи вроде этой.
Когда он пересекал комнату, то его голова никогда не меняла направления, взгляд всегда устремлен вперед, пока он прокладывал путь среди собравшихся туш, мебели и всего остального. Его способность к ориентации в пространстве не просто результат четкого расположения вещей. Подле него всегда шел Джордж — его собака повадырь — пес прижимался к икре Рофа, направляя его по установленной системе подсказок, понятной им одним.
Из них вышел отличный дуэт: как двустволка с плюшевым одеялом. Но они сработались… и порой только пес помогал Рофу сдержать свой взрывной темперамент, такая вот любовь.
Так что да, все домочадцы обожали Джорджа.
Двери в кабинет закрылись так же, как и открылись — без помощи рук… и, алло, по крайней мере, они не слетели с петель под силой удара.
И только по одной причине — это могло напугать пса.
Роф, подойдя к столу, опустил свой трехсотфунтовый вес без капли жира на трон, старое дерево приняло эту тяжесть со стоном усталости. Как правило, Джорджа поднимали и устраивали на коленях. Но не сегодня, не сегодня.
Бутч положил стейк на место и принялся ждать.
Три…
Два…
…и…
— Что за херня здесь творится?! — взревел Роф.
Бум!
В последовавшем молчании Бутч посмотрел на Ви. Который перевел взгляд на Тора. А тот медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Я здесь что, один сижу? — требовательно спросил он. — Или вы там у двери яйца свои проверяете?!
— А я гадал, для чего эта корзина, — пробормотал кто-то…
— Мои огромные, они не влезут…
Роф ударил кулаком по столу, заставляю подпрыгнуть всех, включая собаку.
— Ладно, для вас, придурков, поясняю на пальцах. Омега появляется в городе, а ты…
Бутч закрыл глаза и вжался в кушетку, когда очки повернулись в его сторону.
— …решил, что это блестящая идея — дать отбой, когда нужна была подмога. — Лицо Рофа повернулось в противоположную сторону, к Сину. — А ты решил, что обнимашки с Омегой — правильный ход. — Роф повел головой, обращаясь ко всем собравшимся. — После чего на месте появились остальные и начали заниматься дурью.
Бутч поднял руку, хотя его никто не спрашивал.
— У меня был план.
В его сторону устремился смертоносный взгляд.
— Да ладно. Какой же? Самоубиться? Потому что, Господи Иисусе, у тебя это почти получилось…
— Спасти отца любой ценой.
Роф нахмурился.
— Ты о чем вообще?
— Куин. — Бутч сдвинулся на узких подушках, решив, что последнее, что нужно его больной голове — вперившийся в нее невидящий взгляд. Поэтому он закрыл глаза и принялся молиться так, словно оказался в приходской школе, и одна из монашек поймала его на бранном слове. — У меня была одна цель — спасти Куина… и план сработал. Он только завалил лессера, когда я почувствовал Омегу. Я знал, что Куин не оставит меня просто так, поэтому сделал все возможное, чтобы отправить его прочь. — Он умолчал о своей сделке с Омегой. — Думаешь, что сейчас вне себя от ярости? Представь, что бы чувствовал, если бы мы сейчас отпевали в Гробнице отца Лирик и Рэмпа вместо того, чтобы вести эту милую светскую ругань.
Куин, стоявший в углу, потер лицо. Блэй рядом с ним положил руку на плечо парня, поддерживая его.
— И я сделаю это снова, — сказал Бутч, открывая глаза. — Так что, вы меня отстраните? В смысле, Ви уже говорит так, словно меня надо запереть дома как неженку, которая не в состоянии постоять за себя. К этому мы идем? Или ты позволишь мне исполнить пророчество? А? Так что это будет?
Кууууууча взглядов устремилась в его сторону, транслируя комбинацию из «уважаю» и «покойся с миром, брат».
Роф очень долго смотрел на него, Бутч даже решил, что ему понадобится больше стейков.
— Теперь я понял, что она имела в виду, — пробормотал Король.
— Прости, что? — выдохнул Бутч.
— Ты и гребанные вопросы. Никогда не понимал, почему Дева-Летописеца не позволяла нам задавать вопросы. Сейчас я понял. — Прежде чем Бутч успел выдавить тупой вопрос, Роф ответил: — Раздражает и бесит, вот почему.
***
Стоя в стороне, рядом с Бальтазаром, который словно держал на поводке голодного медведя, Син гадал, зачем вообще пришел на собрание. Не то, чтобы ему было плевать на то, как Роф намыливал всем шеи. Ему даже нравилось наблюдать, как лидер расы выходит из себя. В такие моменты казалось, что Син работает с тем, кого может понять и уважать.