— Да, — серьезно сказал он.
— Хорошо. — Джо открыла дверь со стороны водителя. — Потому что благодаря тебе я научилась убивать.
Господи, в данный момент это звучало как отличная идея.
Глава 33
— Рассказывай.
Скомандовала Джо, и Син оттянул ремень безопасности, а потом позволил эластичной лямке вновь войти в контакт с его грудной клеткой.
Они как раз остановились на красный свет, это казалось уместным.
Когда светофор снова загорелся зеленым, она не стала жать на газ.
— Ну.
— Я не знаю, с чего начать.
— Выбери что-нибудь наобум… например, начни с детства, — сказала она сухо.
— Я боюсь того, что ты можешь узнать обо мне. — Син посмотрел в боковое окно. — К сожалению, я не могу рассказать тебе ничего хорошего.
Автомобильный гудок, раздавшийся позади, заставил ее двигаться вперед.
— Мы все хотим лучшей истории. Но это маркетинг, а не реальность.
Син подумал о хижине, в которой жил со своим отцом, той, которую он сжег. Подумал о том, что десять лет спал рядом с мертвым телом своей мамэн, которое сгнило с ужасным зловонием за три месяца. О пьяном, слюнявом, злобном мучителе, которого он вынужден был терпеть, пока не разрубил его на куски и не позволил солнцу испепелить останки.
Наверное, лучше начать с настоящего, решил он.
— Я — солдат. В этом ты права. — Син смотрел на магазины, мимо которых они проезжали, с мыслью, что предпочел бы подробно описать жизнь, в которой поход в супермаркет и выбор подарков, бутылки вина или сорта сыра являлся бы самым сложным решением и следствием, с которым приходилось бы столкнуться. — Я солдат и некоторыми вещами не горжусь.
— Быть военным, безусловно, уже повод для гордости.
— Я не за действия свои стыжусь. — Он глубоко вздохнул. — Я телохранитель, это правда. Очень могущественного вам… мужчины. Выдающегося, у которого много врагов.
— Теперь понятно, почему ты так обошелся с курьером.
— Это моя природа. И годы тренировок. Иногда… — Он прокашлялся. — Порой они сливаются воедино, чтобы выдать лучшее, на что я способен.
— И ты на самом деле живешь с ним? С мужчиной, которого охраняешь?
— Да, в его доме, с его женой и ребенком. У него большой штат охраны помимо меня.
— Кто он? — Джо взглянула на него. — Если ты, конечно, можешь назвать его имя.
— Мне платят за молчание. Прости. И я не могу отвести тебя туда, где я живу, по той же причине. — Син многозначительно посмотрел на нее. — Но я не вру об этом. Я рассказываю тебе все, что могу… и, может быть, в будущем, я смогу поделиться большим. Но не сейчас.
Они продолжили путь в коммерческую часть города. Не было больше семейных магазинов с домашней утварью, что так подходят для снимков в «Инстаграм» и вечеринок будущих мам. Они сменились магазинами, торговавшими плиткой, коврами, электроникой, шинами или автомобилями.
— Ты поэтому столько времени проводишь в центре? — спросила она. — Помогаешь своему боссу?
— Там много всего происходит. Это опасное место.
— И то верно. — Джо оглянулась, и в свете приборной панели ее лицо казалось сдержанным, но злость исчезла. — Вот к чему была твоя фраза в ту первую ночь, да? О том, что я в опасности. О том, что я умираю.
— Тебе нужно быть осторожной.
— Женщины могут позаботиться о себе.
— У вас не должно быть такой необходимости.
— Что подводит нас к следующему вопросу. — Она переключила внимание на дорогу, с силой сжав руль. — Что там с твоей женой?
— Я сказал тебе, — Син покачал головой. — У меня ее нет.
— Я тебе не верю.
— В этом ты можешь быть абсолютно уверена, — сказал он с горечью. — Ты знаешь, что у меня есть проблема, когда дело касается секса. Какой женщине я буду нужен? Я не смогу дать ей детей.
— Здесь вопрос больше в отношениях, чем в детях.
— Не для большинства женщин, и я их не виню. К тому же для меня это никогда не было приоритетом.
— Секс?
— Женитьба.
Последовала долгая пауза.
— Ты был ранен? — спросила Джо, когда они подъехали к другому светофору. — Во время сражений за рубежом? Поэтому ты не можешь… Я, конечно, не медицинский эксперт. Не знаю, как это работает.
Он вспомнил свой первый раз. С женщиной его вида, которой он заплатил за то, чтобы взять ее вену. Очевидно, она нашла его привлекательным и оседлала его, пока он кормился. Син все еще помнил, как она скакала на его бедрах, ее распахнутую, засаленную крестьянскую кофту, ее отвисшие груди покачивались взад-вперед, как седельные сумки на скачущей лошади.