Я выхожу, и ее тело расслабляется в постели, полностью истощенное, в то время как она продолжает дрожать. Вставая, я снимаю презерватив и беру свой рюкзак. Я достаю то, что мне нужно, и возвращаюсь к кровати. Схватив край ленты, я срываю ее с ее губ. Затем я залезаю ей в рот и снимаю с нее стринги, засовывая их в карман джинсов.
Она облизывает губы, приподнимая бедра с матраса.
Опускаясь на колени рядом с ней, я просовываю руку под ее голову и приподнимаю ее над кроватью настолько, насколько могу со связанными руками. Затем я прикладываю кончик маленькой трубки к краю ее губ. Она открывается мне, думая, что я даю ей воду.
Наклоняя его, я наблюдаю, как жидкость скользит в ее рот. Она кашляет, немного вылетает и попадает ей на грудь, но ей это не нужно, так как она выпила сегодня вечером.
Наклоняя ее голову назад, я кладу теперь уже пустой флакон в свой рюкзак и снимаю толстовку, которую я засунул туда, зная, что она мне понадобится.
Я жду несколько минут, а затем развязываю ей ноги. Она подтягивает их, сгибая колени, и они падают в сторону. Подойдя к изголовью кровати, я развязываю веревку с двух углов, но не с ее запястий. Перевернув ее на живот, я завожу ее руки за спину, связывая две веревки вместе, чтобы зафиксировать ее руки за спиной. Затем я беру толстовку, которую принес, и натягиваю ей на голову, чтобы прикрыть ее наготу.
Мой мобильный вибрирует в кармане, и я вытаскиваю его, чтобы просмотреть сообщение.
Выполнено.
Я улыбаюсь, затем наклоняюсь и беру ее на руки, вынося из его дома. Теперь мне официально разрешено иметь кого захочу, и я хочу ее. Она моя, и никто не прикасается к тому, что принадлежит мне.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ЭЛЛИНТОН
Я СТОЮ посреди тускло освещенной комнаты лицом к двери. Единственный выход. Я чувствую их спиной. Мое тело вибрирует, как будто по моим венам бегут электрические токи.
Смех наполняет комнату, заставляя меня дрожать, но я не убегаю. Нет. Это было бы глупо. Они найдут меня. Для меня будет лучше оставаться там, где я есть. Взять то, что они мне дают, и тогда они уйдут.
Я их игрушка. И сегодня вечером они хотят поиграть.
Трек “Gasoline” Halsey сотрясает стены, которые держат меня в плену у монстров. Завсегдатаи вечеринок по ту сторону двери понятия не имеют, что мы здесь.
Что-то скользит по моим глазам сзади, и мое дыхание прерывается.
Я сжимаю руки в кулаки — ногти впиваются в ладони, — чтобы удержаться от того, чтобы поднять их и снять повязку с глаз. Я не сопротивляюсь. Ну, если только они этого не захотят. Это еще одна игра, в которую мы любим играть.
— Не смотри на зло, - шепчет голос в мое правое ухо, заставляя дрожь пробежать по спине.
Мои губы приоткрываются, чтобы приспособиться к ускоренному дыханию.
— Не говори зла. - Эти слова произносятся прямо передо мной, прежде чем мне что-то запихивают в рот. Сила толкает мою голову назад в процессе.
Я чувствую вкус металла. Он держит мой рот открытым, и у меня начинает течь слюна при мысли о том, что я не могу позвать на помощь.
— Не слушай зло, - говорит другой голос, прежде чем мягкая кожа скользит по моим ушам, забирая все звуки внешнего мира.
Мои ноги дрожат, сердце колотится, я пытаюсь сглотнуть, но по подбородку стекает слюна.
То, что началось с Трех мудрых обезьян, превратилось в трех гребаных психов, которым я отдаю себя.
Что—то твердое и толстое обвивается вокруг моей шеи, заставляя меня поднять подбородок - ошейник. Секундой позже меня дергают вперед, я спотыкаюсь о каблуки от Шанель. Я натыкаюсь на твердое тело, мои руки опускаются на грудь одного из моих похитителей. Он без рубашки. Мои ногти впиваются в его кожу, когда основание моей шеи сжимается под ошейником. Боль от его пальцев, впивающихся в мою кожу, заставляет меня опуститься на пол. Мои руки и колени ударяются о бетон. Я делаю прерывистый вдох через открытый рот. Затем меня тащат по нему за ошейник.
Я их питомец. Ползая на четвереньках на поводке, я останавливаюсь, и руки хватают меня за тело. Меня бросают на то, что кажется матрасом. Это тяжело и неумолимо, пахнет БО и дешевым спреем для тела Axe.
Я перекатываюсь на живот, и мои руки заломлены за спину. Веревка обмотана вокруг моих запястий, скрепляя их вместе. Они приподнимаются, тянут меня за плечи, вдавливая мое лицо глубже в противно пахнущий матрас. Крик вырывается из моего открытого рта. С моих губ стекает свежая слюна.
Руки хватают мои ноги, широко раздвигая их, прежде чем веревка обматывается вокруг них, удерживая меня раздвинутой для их удобства.
Я тяжело дышу, мое сердце колотится, а моя киска пульсирует.
— Это все, на что у нас сегодня есть время. - Мой профессор прерывает мой рассказ.
Я закрываю свой блокнот, поднимая взгляд с подиума. Мои глаза сканируют большой класс, который даже наполовину не заполнен студентами. Если вы боитесь публичных выступлений, это занятие не для вас. Девяносто процентов наших оценок - это то, что мы придумываем разные сексуальные сценарии и делимся ими со всеми.
Несколько глаз, которые я встречаю, уже направлены на меня. Другие заняты чем угодно, только не слушанием. Один парень откинул голову назад и открыл рот, тихо похрапывая. Парень рядом с ним рисует в своем блокноте. Девушка рядом с ним жует жвачку.
— Отличная работа, Эллингтон. Завтра ты будешь первой, чтобы закончить, - объявляет мистер Гамильтон.
Я собираю свои вещи и выхожу из класса.
— Черт, девочка, это было горячо. - Моя лучшая подруга толкает меня в плечо, когда мы входим в зал. Кира сегодня присутствовала на уроке. Мой профессор разрешает посторонним присоединиться, чтобы привлечь как можно больше внимания к своему предмету. Не многие хотят стоять перед комнатой, полной людей, и рассказывать о своих самых глубоких, самых темных желаниях.
Я закатываю глаза.
— Неважно.
— Я серьезно. Честно говоря, я не понимаю, как мистер Гамильтон не получает промах каждый раз, когда кто-то там делится своим заданием. Я имею в виду, — она встает передо мной и отступает назад, ее голубые глаза расширяются от возбуждения, — я чертовски мокрая после этого.
Я откидываю голову назад, смеясь.
— Ты девственница, - напоминаю я ей.
— Больше нет, - поет она, прежде чем прикусить нижнюю губу.
— Что? - Я задыхаюсь. — С каких это пор?
— Итак, Эллингтон. - Мак подходит к нам, и Кира закатывает на него глаза. Я прищуриваюсь глядя на нее, желая знать, когда и с кем она потеряла девственность, но с этим придется подождать, потому что он продолжает. — Эта история... - Он прочищает горло и поправляет джинсы. Она бросает на меня острый взгляд, как бы говоря, я же тебе говорила. — Это было описательно. - Он нервно проводит рукой по голове.
— Это было задание. - Я пожимаю плечами.
— Боже, Мак, ты что, никогда раньше не смотрел порно? - Кира спрашивает его, снова закатывая глаза.
Моя лучшая подруга, возможно, никогда не трахалась с членом до недавнего времени, но девушка голодала годами. Ее родители очень строгие. Удивительно, что они вообще позволили ей быть моей подругой.
— Да, но не такое, - мягко отвечает он.
— Это называется групповуха с БДСМ, - сообщает она ему. — Свяжи меня и поставь их в ряд.