В ту ночь о ней в нашей средней школе начали ходить слухи. Они сказали, что в ту ночь она переспала с несколькими парнями. Она никогда не отрицала этого. Я знал правду, и ее, казалось, не волновало, что думают другие. Все, что ей нужно было сделать, это попросить меня, и я бы оторвал их гребаные головы. Я бы сделал для нее что угодно тогда, так же, как и сейчас. Разница лишь в том, что теперь ей не нужно просить меня о помощи. Я сделаю все, что посчитаю необходимым.
— Ты в порядке? - Спрашиваю я, протягивая руку к ее ноге. Я нежно беру ее за бедро и сжимаю.
Ее голова склоняется набок, ее тяжелый взгляд встречается с моим, и она слегка улыбается мне.
— Скоро буду.
Пятнадцать минут спустя я подъезжаю к дому ее матери, и служащий открывает мою дверь. Я хожу вокруг, благодаря мужчину, который открывает ее, но я хватаю ее.
— Элли, мы здесь. - Я протягиваю руку и хватаю ее за руку.
Ей удается открыть глаза, и она поворачивается на сиденье, чтобы поставить пятки на землю. Я задираю ее платье, чтобы она не наступила на него и не порвала. Как только она выходит, я не отпускаю.
Несмотря на то, что она была моей с тех пор, как я в последний раз был здесь на вечеринке два года назад, это наш первый официальный публичный вечер вместе. К тому времени, когда мы покинем этот дом, все будут знать, что она принадлежит мне.
ЭЛЛИНГТОН
ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ
— ПАПА? ПАПА? - Я кричу. Слова настолько громкие, что у меня болят уши.
Я подбегаю и обхватываю руками его бедра, пытаясь поднять его.
— Папа, пожалуйста, - умоляю я, пытаясь снова поднять их. Но он слишком тяжелый.
Я бросаюсь в соседний танцевальный зал и хватаю стул. Я тащу его по полу, пока он не оказывается рядом с ним. Я встаю на него, хватаю его за талию и пытаюсь поднять еще раз. Но мои ноги соскальзывают с края подушки, и я падаю с края. Стул опрокидывается, а мои руки все еще обнимают его. Дополнительный вес заставляет веревку порваться, и мы оба падаем на мраморный пол.
Я не могу дышать. У меня болит грудь, и я стискиваю зубы, пытаясь сбросить с себя его вес.
— Помогите мне! - Мне удается выкрикнуть. — Кто-нибудь ... помогите мне ... папа.
Я могу скатить его с себя и оседлать его живот.
— Папа! - Кричу я, дергая его за рубашку. Рыдая, мои кулаки начинают бить его в грудь, пытаясь вернуть его, но я знаю, что он ушел.
Я моргаю, мои отяжелевшие глаза привыкают к перилам второго этажа, где я нашла тело своего отца, повешенное, когда мне было двенадцать. Я никогда не бываю в западном крыле. С того дня - нет.
Коронер сказал, что я ничего не могла сделать. Или кто угодно, если на то пошло. Когда я нашла его, он был мертв уже несколько часов. Я только вернулась домой из школы. Моя мать уехала из города на неделю.
Я пролежала с ним на полу больше часа, прежде чем кто-то нашел меня. Им пришлось оторвать меня от него. Приехала миссис Синнетт и забрала меня с собой в их дом, пока моя мать не вернулась из своей поездки на следующий день.
Син молча стоит рядом со мной. Он зависает больше, чем раньше. Я не могу дышать без его наблюдения с тех пор, как у меня случился срыв на обочине дороги, а потом снова в его душе. К счастью, он не говорит. Он тоже смотрит на перила, вокруг которых когда-то была обмотана веревка. Сегодня парадная лестница, ведущая к нему, украшена белыми розами и мерцающими огнями. Меня тошнит от этого. Она как будто празднует смерть моего отца. Этот дом площадью более пятнадцати тысяч квадратных футов, и она не могла сделать это в другом крыле? Или снаружи? В любом другом месте на земле?
— Мисс Ашер. Мистер Синнетт. - Глава дома моей матери — Фрэнсис — кивает нам обоим. То, как его глаза задерживаются на моих, говорит мне, что он знает, что я на экстази. Он, вероятно, побежит к моей матери и расскажет ей. Я надеюсь, что он это сделает.
Он берет одну из трех свечей, которые стоят на круглом столе в центре. Это фотография моей матери и Линкольна. Они обнимаются, оба улыбаются на пляже. Вы можете увидеть их обручальные кольца. Это, очевидно, совсем недавно. С тех пор, как они поженились. Почему она решила сбежать с ним, а потом вернуться сюда и устроить прием, выше моего понимания. Я могу заверить ее, что никому здесь нет дела до того, что Лорды передали ее другому куску дерьма. Это бесконечный цикл. Я уже трахнула четырех лордов. Я могу только надеяться, что никогда не буду трахаться с другим, не говоря уже о том, чтобы жениться на одном.
Фрэнсис берет коробку спичек и, вытащив одну, зажигает свечу. Затем две других. Размахивая спичкой, а затем задувая ее.
Я освобождаю свою руку от руки Сина и тупо поднимаю ее. Поднося его к лицу, я чувствую жар от пламени. Я никогда не была склонена к самоубийству. Но опять же, это то, что требует времени? Или ты просто думаешь, что я хочу умереть и покончить со всем этим? Мой отец никогда не казался несчастным или создавал впечатление, что он ненавидит свою жизнь. Не то, чтобы я могла видеть. Я думаю, это был один из самых больших вопросов, которые у меня были — почему?
Почему именно в тот день? Почему эти перила? Почему нет записки, чтобы попрощаться? Неужели он решил, что покончит с собой, когда поцеловал меня на прощание тем утром, прежде чем его водитель отвез меня в школу? Он планировал это прошлой ночью, когда укладывал меня в постель и читал сказку на ночь?
Ни одна из этих вещей не была для него нехарактерной. Он всегда был в отличном настроении. Находил время для меня и моей мамы. Конечно, были времена, когда Лорды призывали его служить. И его работа была очень требовательной. Но он позаботился о том, чтобы включить нас. Чтобы убедиться, что мы знали, что нас любят и ценят.
Пламя между моими пальцами разлетается от моего тяжелого дыхания. Это безумие, что может сделать одна маленькая спичка. Что может уничтожить такое маленькое пламя. Я хочу увидеть, как он осветит небо. Я подхожу к лестнице и протягиваю ее, позволяя кончику пламени поцеловать цветы там, где они начинают обвиваться вокруг перил, зажигая их.
— Эллингтон! - Фрэнсис кричит на меня и подбегает, выплескивая воду из цветочной вазы, стоявшей на круглом столе, чтобы потушить ее.
Я смотрю, как поднимается дым, прежде чем исчезнуть, с разочарованием и ревностью. Хотела бы я, чтобы я могла это сделать. Просто уплыть, исчезнуть в ничто.
Он продолжает ругаться себе под нос и выкрикивает приказы заменить цветы. Точно так же, как моя мать поступила с моим отцом. Я знаю, что она уже не была прежней после его смерти. Но ей не потребовалось много времени, чтобы влюбиться в Джеймса. Она думала, что он не может сделать ничего плохого. Он вошел и сбил ее с ног, а меня заставил упасть на колени.
Когда настанет моя очередь? Когда я смогу уничтожить дерьмо и получить награду? Может быть, я попробую свои силы в этом сегодня вечером. Посмотреть, как далеко я могу зайти. Подставляя Фрэнсису спину, я ухожу. Я в настроении облажаться с каким-нибудь дерьмом.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
СИН
Я СМОТРЮ НА мужчину, который пристально смотрит на мою девушку, когда она уходит.