— Это подсчеты? - она продолжает.
Я киваю, не в силах говорить. У меня так болит челюсть от стискивания зубов. Я никогда в жизни не кончала так сильно. И это не считая того, как он использовал мое горло. Я ненавижу то, что хотела доставить ему удовольствие. Что мой разум подумал, что если он увидит, какой хорошей я могу быть, тогда, возможно, он выберет меня, а не Амелию. Как будто у меня когда-либо был шанс стать его.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Господи, Элли. - Она перестает считать.
Я знаю, что их гораздо больше. Когда он отнес меня в спальню и перевернул, он начал следить за моей спиной. Моя киска опухла, она болит.
— Я не могу их оттереть, - шепчу я.
Я пыталась, я не знаю, как долго. Я попробовала скраб с мочалкой. Все, что он сделал, это натер мою кожу до крови. Моя грудь покраснела, и у меня немного потекла кровь.
— Что? - Ее взгляд переходит на кувшин, который стоит рядом со мной, и она поднимает его. — Ты купаешься в отбеливателе? - рявкает она.
Это была не самая лучшая идея, которая у меня когда-либо была, но мысль о том, что Ченс вышвырнет меня на обочину, привела меня в отчаяние. Если он оттолкнет меня в сторону, моя мать, без сомнения, отошлет меня.
— Я собиралась попробовать. - Мне нужно их снять.
Тяжело вздыхая, она встает.
— Давай. - Она хватает меня за руку и помогает встать на мои шаткие ноги. — Я знаю, что поможет.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
СИН
Я СТОЮ В своей спальне в доме моих родителей с двумя другими Лордами, когда звонит телефон Корбина.
Он смотрит на это и вздыхает.
— Это Ганнер. Он звонил мне три раза за последний час. Райат сходит с ума из-за Блейкли ... - Он звонит снова, прерывая его. — Привет, чувак. - Он подходит к моей ванной. — Я ничего не знаю. Я не был на вечеринке ... - Он замыкается в себе, предоставляя нам двоим уединение.
— Ты поступил хорошо, - заявляет другой Лорд.
Я фыркаю.
— Посмотрим.
Дверь моей спальни открывается с такой силой, что ударяется о внутреннюю стену, оставляя огромную дыру от удара ручки о гипсокартон.
— Ты жалкий сукин сын ... - Слова моей сестры замолкают, когда ее глаза встречаются с моими, а затем переходят к парню, стоящему рядом со мной. Она делает шаг назад, как будто кто-то из нас толкнул ее. — Нет. - Ее широко раскрытые глаза возвращаются к моим. — Истон, пожалуйста, скажи мне, что это не то, что я думаю.
Я провожу рукой по волосам. Я знал, что это произойдет, я просто думал, что у меня будет больше времени.
— Пожалуйста, - умоляет она. — Скажи мне, что моя лучшая подруга - это не задание.
Я смотрю на Ченса, и он скрещивает руки на груди, свирепо глядя на нее. Я знаю, что он не собирается говорить дерьмо. Нам обоим есть что терять.
— Как ты мог так поступить с ней? - спрашивает она меня.
Я продолжаю молчать.
— Ты не можешь просто отпустить ее? - Мои зубы сжимаются. — А? Просто оставь ее в покое. - Она подбегает ко мне и дает пощечину. — Ты кусок дерьма. - Она снова дает мне пощечину.
— Остановись! - Приказывает Ченс, кладя руку ей на грудь, удерживая ее.
— Не прикасайся к ней, блядь, - рявкает Корбин, выходя из моей ванной, услышав шум, убирая свой телефон в карман.
— Тогда разберись со своей сукой, - говорит Ченс.
Она смотрит на своего парня, теперь в ее глазах слезы.
— Ты знал? Все, что ты ей сказал … ты лгал? - Ее голос дрожит, показывая, как ей больно, что он не посвятил ее в наш план.
Как маска, скользящая по лицу Корбина, оно становится пустым. Нас учили закрываться, хранить секреты от других, кем бы они ни были.
— Почему ты мне не сказал? - спрашивает она Корбина.
Но отвечает Ченс.
— Потому что это не твое собачье дело.
Она смотрит на Корбина, ожидая, что он вступится за нее, но он все равно ничего не говорит. Она делает глубокий вдох, и я знаю, что она собирается уйти от меня.
— Я только что ушла от Элли. Она была в душе, оттирая себя до нитки. Она собиралась использовать отбеливатель, - кричит она, снова злясь на меня. — Гребаный отбеливатель, Истон. - Она снова дает мне пощечину.
На этот раз Корбин подходит к ней сзади, обнимает ее, прижимая ее руки к бокам. Поднимая ее с пола, она пытается ударить меня, но сейчас она слишком далеко.
— Ты гребаный ублюдок, - выплевывает она. — Она любит тебя.
Моя грудь сжимается.
— Она любит тебя, а ты ее погубил.
— Как ты думаешь, что я делаю? - Я срываюсь, не в силах молчать. — А? Я пытаюсь сохранить ей жизнь.
Он снова ставит ее на ноги.
— Убив ее? - огрызается она. — Боже, Син, просто отпусти ее. - Она начинает плакать. — Пусть она будет с Ченсом. - Только через мой труп. — Позволь ей жить без тебя. Все, что ты делаешь, это причиняешь ей боль. Лгал ей. Изменял ей.
— Я никогда ей не изменял, - рычу я, не слушая снова эту чушь.
— Мы видели тебя! - Она кричит так громко, что у меня болят уши. Я никогда раньше не видел свою сестру такой расстроенной. С тех пор, как я оставил Элли без сознания в нашей постели, я беспокоился о том, в какое душевное состояние я ее привел. Я делаю то, что должно быть сделано, не имеет значения, согласен я с этим или нет. Я должен проявить себя. — Амелия показала нам видео в ванной, - продолжает она.
Я смотрю на Ченса, и он качает головой, тоже не понимая.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, - возражаю я.
— Хватит мне врать! Я больше не собираюсь верить в твою чушь. Мы видели вас с Амелией в вашей комнате в палате лордов. Мы наблюдали, как она разделась, забралась к тебе в постель, а потом ты связал ее ... - Она делает паузу, чтобы перевести дыхание.
— И что? - Я требую, мое сердце сжимается от того, что она описывает.
— Элли выбила телефон из рук Амелии, очевидно, устала наблюдать, как ее парень изменяет ей. - Она фыркает. — Но это было ясно, Истон. Ты лживый, изменяющий кусок дерьма. - Она снова бросается на меня, но Корбин протягивает руку и хватает ее за волосы, дергая ее назад.
— Детка, успокойся, - рычит он, удерживая ее на месте, пока она борется с его хваткой.
— И ты рассказал ей о Джеймсе и Линкольне, - продолжает она. — Почему? Чтобы почувствовать себя лучше? Ты ничем не лучше их. Ты воспользовался ею.
Моя челюсть сжимается.
— Этот разговор окончен, - рычу я, услышав достаточно.
Корбин поднимает ее ноги с пола и разворачивается, вытаскивая ее из моей комнаты, брыкающуюся и кричащую. Обычно меня беспокоило бы, куда он ее ведет, но сейчас мне все равно.
— Откуда, черт возьми, она все это знает? - Я спрашиваю себя.
— Амелия, - отвечает Ченс.
— Как, черт возьми, она узнала? - Я прищуриваюсь, глядя на него.
Он поднимает руки.
— Я не говорил этой сучке дерьма.
— Остается только один человек.
_______________
Прошло два дня с тех пор, как моя сестра ворвалась в мою комнату, а я до сих пор понятия не имею, что происходит. Я не могу спросить Амелию, потому что тогда она поймет, что я знаю. Я бы предпочел держать ее в неведении как можно дольше. Она, очевидно, болтает, и чем меньше она знает, что я знаю, тем лучше.
Войдя в домашний кабинет моего отца, я вижу, что он сидит за своим столом.
— Есть секундочка? - Я спрашиваю.
— Присаживайся. - Он указывает на стул напротив своего стола.
Я влюбляюсь в это.