Мы молча ждем. Устраиваясь поудобнее на своем сиденье, я чувствую пистолет, заткнутый сзади за джинсы. Как я уже сказал, в наши дни никому нельзя доверять. Я пошел в бар "дыра в стене", сделал предложение нескольким мужчинам, которые, я знал, не отказались бы от наличных, и заключил сделку.
Вот мы и пришли.
Выпрямившись, я смотрю, как к нам приближаются фары. Когда они проезжают мимо нас, мы остаемся неподвижными, скрытые линией деревьев. Машина, сидящая слева от меня, включает свет и выезжает на дорогу, следуя за ней.
Самое время, я включаю фары и выезжаю на дорогу, двигаясь в противоположном направлении.
В конце дороги появляется дом, и я въезжаю на подъездную дорожку. Это белый коттедж, спрятанный в лесах Пенсильвании. Уединенный. Идеальное место, чтобы прятать тела. Есть старая бабушкина сказка о том, что в этих лесах водятся привидения. Что Лорды похоронили в земле так много людей, что, если у нас когда-нибудь будет наводнение, тела поднимутся и покроют улицу.
Я не удивлюсь, если это произойдет. В двадцать два года количество моих трупов составляет пять, и с этого момента оно будет только расти.
Останавливаясь, я вижу знакомую машину на подъездной дорожке. Я ожидал, что она будет здесь. Мы сидели, спрятавшись за деревьями, когда он проехал мимо два часа назад по пути к этому дому.
Останавливая машину, я вытаскиваю из кармана запасной комплект ключей.
— Езжай прямо туда, - приказываю я мужчине на моем пассажирском сиденье.
Он кивает, забирая их у меня. Выходя из моей машины, он садится в другую, заводит ее, и я смотрю, как она отъезжает, как раз в тот момент, когда мой сотовый начинает вибрировать у меня в кармане.
— Алло? - Отвечаю я, поворачиваясь к дому.
— Чувак, где ты, черт возьми? - рявкает мне в ухо мой лучший друг Джейс. — Церемония клятвы вот-вот начнется. Твоя избранная...
— Ты можешь забрать ее, - прерываю я его, зная, к чему ведет этот разговор, и мне все равно.
Он начинает смеяться, и я заканчиваю разговор, когда подхожу к задней двери. Как я и подозревал, она открыта. Я осторожно открываю ее, чтобы войти внутрь, затаив дыхание, чтобы она не скрипнула и не предупредила кого-нибудь в доме о моем присутствии. Закрывая ее за собой, я на цыпочках иду по кафельному полу и быстро осматриваю комнату. Темно. Часы, которые висят на стене слева от меня, говорят мне, что уже немного за полночь.
У меня есть задание. Войти, составить список и сообщить информацию, которую я задокументирую, обратно Лордам. Пробираясь по коридору, я останавливаюсь, чтобы заглянуть на кухню. С помощью фонарика я вижу бутылку вина на белой стойке. Она пуста вместе с двумя бокалами. У одного очень характерное пятно от розовой помады. Я бы узнал это где угодно.
Отвернувшись от кухни, я направляюсь в главную спальню. Я провел последние двадцать четыре часа, изучая чертежи этого дома, так что я знаю, где что находится.
Открывая дверь спальни, я освещаю ее светом, чтобы увидеть, что она пуста. Это означает, что есть только одно другое место для поиска. Я возвращаюсь к тому месту, где вошел в дом, но вместо того, чтобы выйти на улицу, я поворачиваю направо по другому коридору. В конце есть дверь с двумя замками. Оба являются засовами, но они запираются снаружи. Они созданы для того, чтобы держать что-то на другой стороне. Не для того, чтобы кого-то не пускать.
Поворачивая оба, чтобы открыть, я вхожу внутрь, зная, что это ведет в подвал. Мои ботинки тяжело ступают по деревянным ступенькам. Подойдя к последней ступеньке, я поднимаю фонарь, чтобы увидеть комнату. Это то, что любой назвал бы подземельем. На задней стене висят кнуты, цепи и кожаные ремни разных форм и размеров. Некоторые использовали бы их, чтобы уничтожить плоть. Он использует их, чтобы заставить женщин кончать. Наручники, цепи и веревки также свисают с крючков и стоят на полках с масками и кляпами.
Это секс-подвал.
Я не могу сказать, что я не ревную, потому что я ревную. Однажды у меня будет свой собственный, но до тех пор я просто позаимствую его.
Освещая светом односпальную кровать в центре бетонной комнаты, я вижу то, за чем пришел. Она лежит посреди матраса, на спине, широко раскинув руки и ноги. Она голая.
У нее повязка на глазах и кляп во рту — чистый кусок скотча на губах, но я вижу то, что выглядит как ее нижнее белье у нее во рту, заполняя ее щеки.
Зная, что она меня не видит, я включаю свет, чтобы лучше видеть. Она не двигается в своих оковах, и, судя по виду второй пустой бутылки вина, которую я замечаю здесь, я бы сказал, что она потеряла сознание из-за того, что слишком много выпила. Или, может быть, он накачал ее наркотиками. В любом случае, она добровольно приехала сюда на своей машине, зная, что он свяжет ее и оставит. Он планирует использовать ее, когда вернется. Это то, что я обнаружил из исследования, которое я провел до сих пор. Ему нравится, когда они сидят и гадают, когда он вернется, чтобы использовать их. Они получают удовольствие от предвкушения.
Это объясняет, почему она не написала мне сообщение, чтобы спросить, где я был, так как я не навестил ее. Она нашла того, кто может дать ей то, что она хочет. Настоящий член. Что ж, это ее счастливая ночь. Я официально Лорд и могу засунуть свой член куда захочу.
Подойдя к краю кровати, я смотрю на нее. Кровать имеет изголовье из железных перил и изножье в тон. Вертикальные полосы поднимаются и опускаются с обоих концов. Дает ему что то, к чему можно привязать. Это двойной размер. Если на то пошло, не обязательно быть большим или удобным. Он не предназначена для сна.
Веревка обматывается вокруг каждого запястья и лодыжки, затем привязывается к углам кровати, прикрепляя ее к ней. Никаких покрывал или подушек. Только она на голом матрасе, широко раскрытая и готовая к использованию. Мой твердый член болезненно прижимается к моим джинсам. Я видел ее голой раньше. Я связывал ее и получал от нее больше раз, чем могу сосчитать за последние два года, но на этот раз все по-другому. Она здесь, чтобы я мог ее использовать. Однако я хочу другого.
Не в силах остановить себя, я опускаю руку и расстегиваю джинсы, вытаскивая член. Я поглаживаю его несколько раз, мои пальцы чувствуют пирсинг, который проходит вдоль моего ствола.
Когда тебе говорят, что ты не можешь трахаться, ты находишь другие способы отвязаться. Порно устарело очень быстро. Один из моих способов — причинять и принимать боль.
С ее заклеенных губ срывается невнятный крик, и она выгибает спину. В конце концов, она проснулась. Я подхожу к изголовью кровати и смотрю на нее сверху вниз. Протягивая руку, я провожу кончиками пальцев по ленте на ее красивых губах. Некогда розовая помада размазана по всему телу.
Она сильнее дергает за веревку, ее бедра двигаются так сильно, что кровать дребезжит, когда она опускает их обратно на матрас. Мое сердце бешено колотится в груди от того факта, что сегодня вечером она собиралась трахнуться с другим мужчиной. Что я не единственный, кто использует ее. Я наблюдал за ней в ее комнате. Я следовал за ней повсюду. Когда у нее был шанс встретиться с ним? Даже поговорить, чтобы сделать себя такой уязвимой перед ним?
Я даю ей пощечину. Недостаточно сильно, чтобы оставить отпечаток, но достаточно, чтобы ужалить. Она морщится, но мне нравится, как твердеют ее соски. Она такая же, как я. Боль выводит нас из себя. Перегнувшись через спинку кровати, я беру обе ее полные груди в свои руки и массирую их. Затем двигаюсь к ее соскам, и я кручу их между пальцами, прежде чем потянуть за них, заставляя ее кричать в ленту, и отпускаю. Ее тело оседает на кровать, и она глубоко дышит через нос.