— Я хочу кое-что увидеть, - отвечает он и идет по дому. Подойдя к двери в коридоре, он открывает ее, и там оказывается лестница в подвал.
Мой отец идет первым, а затем Син хватает меня за руку, подталкивая идти следующей, а затем он идет позади меня, оставляя дверь открытой наверху лестницы для дополнительного света.
Делая последний шаг, я обхватываю себя руками и провожу руками вверх и вниз по телу, чтобы создать трение.
— Здесь холодно.
Син подходит ко мне сзади и обнимает меня сзади, его подбородок покоится на моей макушке, но я чувствую, насколько напряжено его тело. Он не доверяет моему отцу. Он не пытается согреть меня, он пытается защитить меня от неизвестности. Мой отец, очевидно, бывал здесь раньше, и я не уверена, что мы должны доверять ему. Кто знает, зачем он привел нас сюда.
— Ты узнаешь что-нибудь, Элли? - снова спрашивает мой отец, и я слышу, как Син раздраженно рычит.
Я хмурюсь, но оглядываю комнату. Ничего особенного. Старая грязная белая простыня покрывает что-то в центре комнаты. Кроме этого, здесь нет ничего другого, что, на мой взгляд, могло бы быть важным.
— Нет.
Син убирает руки с моей груди, и я мгновенно скучаю по его теплу. Он обходит меня.
— Николас...
— А как насчет тебя, Истон? Ты что-нибудь узнаешь? - Мой отец прерывает то, что он собирался сказать.
Син наклоняет голову, его темные брови опускаются на странный вопрос.
— Почему? Должен ли я?
Вместо ответа отец подходит к белой простыне и срывает ее, обнажая старый грязный двойной матрас. На нем повсюду пятна. Я предполагаю, что пот и кровь. Некоторые выглядят темно-коричневыми, но я думаю, что это тоже может быть кровь. Не уверена.
— Я не понимаю, - говорю я и смотрю на Сина.
Его тело напряжено, глаза смотрят прямо перед собой, челюсть сжата, а руки сжаты в кулаки по бокам.
— Син? - Я спрашиваю, но он даже не моргает. Подойдя ближе, я кладу руку ему на плечо, и он отскакивает от меня. — Син, что случилось? - Спрашиваю я, глядя в его широко раскрытые глаза. Я не понимаю. — Что я упускаю? - Я никого конкретно не спрашиваю.
Син протягивает руку, хватает меня за руку и дергает за собой, одновременно вытаскивая пистолет и направляя его на моего отца.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
СИН
— КАК, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ты узнал, что нужно привести нас сюда? - Я требую, тот же пистолет, который я использовал, чтобы убить Джеймса и трахнуть его дочь, направлен прямо ему в голову.
— Син? - Руки Элли сжимают мою рубашку сзади. — Что происходит?
Мы оба игнорируем ее. Николас засовывает руки в передние карманы, не заботясь о том, что я собираюсь выстрелить ему между глаз. Я думаю, когда ты мертв для мира девять лет, смерть на самом деле не имеет значения.
— Раньше я приходил сюда. На самом деле, много, - отвечает он, оглядываясь. — Мне неприятно это признавать, но я приводил сюда женщин. Не сюда конкретно, а в этот дом.
— Ты изменял маме? - спрашивает она, отпуская меня. Элли собирается обойти меня, но я снова толкаю ее за спину, мой пистолет все еще направлен на него. — Как ты мог так поступить? Я думала, ты любил ее?
Он бросает на нее сочувственный взгляд.
— Лорды заботятся только о внешности, Элли. На публике, но за закрытыми дверями все по-другому. - Затем его глаза возвращаются к моим. — Я сразу узнал это, когда увидел фотографию Эллингтон, которая выпала у тебя из заднего кармана.
— Какое фото? - спрашивает она, но мы по-прежнему не обращаем на нее внимания.
— Ближе к делу, - требую я. — Это твое место, верно? После твоей смерти Джеймс нашел это и привел ее сюда. - Это единственное, о чем я могу думать. У него были документы об этом месте, куда он приводил своих шлюх к ним домой, и Джеймс использовал это место в своих интересах. Лора, вероятно, понятия не имела, что оно существует.
— О чем ты говоришь, Син? Я никогда не была здесь, - утверждает она.
— Да, ты была здесь, - сообщает он Элли, его глаза смотрят на нее. Я чувствую, как ее тело напрягается у меня за спиной.
— Нет—
— Я видел фотографию, - продолжает он, кивая. — Я провел здесь достаточно времени, чтобы понять, что это за место.
Я чувствую, как ее руки скользят в оба моих задних кармана, и я недостаточно быстр, чтобы остановить ее. Развернувшись, она уже держит фотографию в руках и смотрит на нее. Пистолет падает и висит у моего бедра, когда тишина заполняет комнату.
Она поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня сквозь темные ресницы. Они полны слез.
Я делаю шаг к ней.
— Элли—
Она отступает, принюхиваясь.
— Зачем тебе это?
Я провожу рукой по волосам, глубоко вздыхая.
— Мне нужно было выяснить, кто второй парень на фотографии, - честно отвечаю я.
— Я знаю, кто это, - говорит ее отец.
Я поворачиваюсь к нему лицом и спрашиваю:
— Кто?
— Владелец этого дома, - заявляет он сквозь стиснутые зубы.
— Который из них? - Я срываюсь. Мне нужно, чтобы он дошел до гребаной точки.
— Твой отец.
ЭЛЛИНГТОН
В холодной комнате снова воцаряется тишина, и я пытаюсь не дать упасть первой слезе. Как долго у Сина была эта моя фотография? Сколько их еще? Где он это взял?
Я помню, как Джеймс фотографировал меня. Он говорил мне, что я слишком хорошенькая, чтобы не запечатлеть момент. Или что он хотел их посмотреть позже, когда останется один. Я не могла помешать ему. Он будет ждать, пока я не буду связана и не смогу бороться с этим. Большую часть времени я закрывала глаза из-за стыда, который я испытывала из-за того, что мне нравилось то, что он делал со мной, но я никогда не задумывалась, куда они делись. Или кому он их показал.
Син снова поворачивается ко мне лицом.
— Мой отец изнасиловал тебя? - приказывает он.
Я вздрагиваю от его прямоты. Мое и без того учащенное сердцебиение пропускает удар.
— Нет, - шепчу я.
— Откуда ты знаешь? - продолжает он, указывая на фотографию, которую я держу в руке. — У тебя завязаны глаза. - Его тело напрягается, и его широко раскрытые глаза встречаются с моими, отчего у меня перехватывает дыхание. — Точно так же, как когда я трахал тебя, а ты думала, что я Дэвид, - шепчет он больше себе, чем мне, и я смотрю, как он поправляет пистолет в руке. Его пальцы сгибаются, прежде чем кулак сжимается на рукоятке.
Слезы текут по моим нижним ресницам, я больше не могу их сдерживать.
— Я никогда не была здесь, - шепчу я себе, отказываясь верить, что я спала с его отцом.
Он протягивает руку, вырывает фотографию у меня из рук и поднимает ее над грязной кроватью. Это тот же самый ракурс. Я не могу этого отрицать. Он просто не выглядит таким старым, как сейчас. Затем он указывает на стену, где висит зеркало, на мой отказ признать, что это то же самое. В правом верхнем углу разбилось стекло, похожее на паутину.
— Это та самая комната, Элли! - кричит он.
Я обхватываю себя руками. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой грязной. После всего, что я позволила Джеймсу сделать со мной, потом Сину, когда я подумала, что он незнакомец в маске — черт, даже Дэвид не вызывал у меня таких чувств. Отец Сина? Если Джеймс позволил ему трахнуть меня, сколько еще было таких, о которых я не знаю?
Я начала употреблять наркотики в шестнадцать лет, так что Джеймсу не составило бы труда дождаться, пока я накачаюсь, забрать меня из дома в отдаленное место и позволить другим трахать меня. Затем отвези меня домой, чтобы я проснулась в своей постели на следующее утро.