— О нет! Только не это! — простонал он и оглянулся на балкон. За окном всё ещё было светло. Только освещение казалось каким-то фантастическим — неестественно ярким.
— Интересно, который час? — спросил он сам себя, пытаясь сориентироваться хотя бы во времени. — Почему никто не звонит и не приходит? — удивился он. — Неужели никому нет до меня дела?..
Его голова повернулась из стороны в сторону:
— Нет…
Виталик попытался встать, но вдруг, почувствовав невыносимую слабость, сам опустился в кресло. На него мощной волной нахлынули воспоминания. Один за другим вставали в памяти эпизоды всей его жизни, раскрываясь в подробностях, как фильмы бесконечно длинного телесериала.
Виталик спокойно просмотрел эпизоды, связанные с его сравнительно благополучным детством и студенческой юностью, слегка поморщился, когда воспоминания отнесли его к временам проживания в общежитии, а вот и приятные встречи в ресторанах с доверчивыми дурочками, для которых он играл роль «прекрасного принца».
— Стоп!!! А приятные ли? — внезапно Виталик почувствовал острые приступы тошноты и едва успел подскочить к унитазу.
Очнулся он, лёжа на полу рядом с ванной. Достав из холодильника запотевшую бутылку газированной воды и сделав несколько осторожных глотков, Виталик послушно вернулся в комнату и сел в кресло.
— …Так на чём мы остановились? — вспомнил он про «внутреннее озарение». — Ах, да, — на свиданиях с глупыми девушками.
Жалко ли ему их?..
— Раньше не жалел… — нехотя ответил Виталик.
— А теперь? — настойчиво спрашивало внутренне озарение.
— Ну, если подумать, то жалко…
— Только «подумать»? — переспросило Озарение.
— Да! — вызывающе ответил Виталик и почувствовал новый приступ дурноты. — Да нет, вру! Мне их действительно жалко! — крикнул он, благополучно срываясь с места и устремляясь в ванную.
Когда он вернулся в комнату, в окнах всё ещё было светло, и освещение было всё то же — яркое, фантастическое.
— Чёрт бы их побрал, эти белые ночи! — проворчал Виталик и собрался было взглянуть на часы, как новый приступ дурноты умчал его в ванную.
— Сколько это ещё будет продолжаться? — спросил он неизвестно кого, устало падая в кресло.
— Сколько понадобится! — ответило Озарение и снова вернуло его к эпизодам прежней жизни.
Опять рестораны… опять девочки…
— Неужели не жалко их? — настойчиво спрашивало Озарение.
— Вот эту блондиночку пожалуй жаль! — ответил Виталик. — У неё такое милое лицо. И взгляд такой доверчивый, кроткий…
— А вот эту чернушку не жаль! — отнёсся Виталик к другому эпизоду. И тут же вынужден был бежать в ванную. — Да ё…!
Из ванны он вернулся, шатаясь от слабости с бутылкой минеральной воды в руках.
— Так что? Не жаль эту девушку? — спросило Озарение про Чернушку.
Виталик устало прикрыл глаза, всматриваясь в воспоминание…
— У неё лицо продувной бестии… — помолчав, сказал он.
— То есть, тебе её не жаль? — уточнило Озарение.
— Нет… — с вызовом ответил Виталик и тут же опять сорвался с места.
— Так жаль или нет? — настойчиво спрашивало его Озарение, когда он снова вернулся в комнату.
— Жаль!.. — благоразумно ответил Виталик и тут же снова помчался в ванную.
— Не верю! — вдогонку услышал он голос.
Когда он вернулся в комнату, этот голос стал звучать всё настойчивей, тем не менее, оставаясь голосом внутреннего озарения. Виталик сосредоточился на воспоминаниях. Одно из них всплыло во всей ужасающей достоверности: ту самую, трогательную блондиночку подготавливали к будущей работе. Васёк — один из охранников «Белоснежек», — как называли они этих девочек, — зажимая ей рот, заваливал её на бильярдный стол в одном из игорных клубов, служивших им перевалочными пунктами. Сквозь неплотно прикрытую дверь Виталик слышал и видел всю эту сцену в самых омерзительных подробностях. Как зачарованный он стоял тогда возле двери и смотрел…
— Ну? Так тебе жаль их, или нет?! — настойчиво спрашивал Голос.
И тут Виталик впервые почувствовал, что ему действительно жаль эту девушку.
— Мне жаль её… — сказал он искренне.
— Но ведь ты сам её погубил! — припомнил Голос.
Виталику стало нехорошо, но это были не прежние приступы дурноты, теперь он чувствовал нестерпимое напряжение во всём теле, которое стремительно нарастало, превращая каждую клеточку и каждую каплю его крови во взрывоопасную смесь. Это состояние сопровождалось чудовищной головной болью и нарастающим шумом в ушах. Казалось, ещё секунда и он взорвётся!..