Были и другие, тоже в основном взрослые мужики. Их форма отличалась от формы большинства солдат. Нечто, вроде допотопных маскхалатов. В руках они держали винтовки с настоящими оптическими прицелами, да и сами винтовки были куда как более качественно сделаны. Снайперы.
Вот только мне всё больше казалось, что это зря. Не тот у нас враг, чтобы в атаку ходить с криком «Ура». Залезли в голову солдату, залезут и другому. Знать бы, что у их папы на уме? И каковы их возможности? И сколько их?
— Как ты думаешь, Виктор, — раздался сзади голос Архонта, — этих людей хватит, чтобы остановить атаку с низин?
— Думаю, да, вот эти, — я кивнул в сторону штурмовиков, — похожи на солдат. Да и артиллерия своё возьмёт. Только, подозреваю, что прямой атаки на крепость не будет.
— Почему? — не понял он.
Вместо ответа я спросил:
— Вы уничтожили артефакт и книгу?
— Понимаешь, Виктор… эта книга нам нужна. С её уничтожением зло не исчезнет, а нам нужны средства борьбы. Каждая такая книга для нас — большой рывок вперёд.
— Впереди пропасть, — я начал злиться, — нечисть получает всё больше преимуществ, потому что у них единый центр управления. Мы сдаём позиции, они наступают. Я правильно понимаю, что раньше они не делали вылазок на ту сторону гор?
— Да, это так.
— А что будет, когда их хозяин обретёт силу?
— Мы этого не допустим.
— Вчера утром до этого оставалось несколько шагов. Если всё так, как я думаю, то первым ритуалом они вызвали в этот мир его дух, после второго он обрёл плоть, какая бы она ни была, и теперь живёт где-то в глубине болот, а после третьего обретёт свою силу. И вот тогда нам конец. Сначала нам, потом острову, потом всему миру. Нужно обязательно уничтожить артефакт. Хотя бы его, не увезти, не спрятать, не выбросить в море, а именно уничтожить.
— Мы как раз над этим работаем, — проворчал Архонт и направился дальше вдоль улицы. Но ушёл он недалеко, навстречу ему вышел Эванс, который, активно жестикулируя, начал что-то объяснять на повышенных тонах. Надо полагать, то же, что и я.
Тем временем, на плацу устанавливали орудие казни. Столб, к которому привяжут ведьму, прежде чем сжечь. То факт, что сожжение здесь осуществляется почти без мучений, немного успокаивал. Смысл сожжения сводился не к мучительству, а к максимально быстрому уничтожению тела после смерти ведьмы или мага.
Несколько солдат принесли вязанки дров, большой кувшин с горючей жидкостью и бухту верёвки. Стали постепенно собираться зрители, время шло к полудню. Эванс, наконец, отстал от Архонта и подошёл ко мне. По лицу его было видно, что настроение балансирует на грани между депрессией и бешенством.
— Идиоты! — прорычал он, стиснув зубы, — нам конец, а они думают о новых знаниях.
— Знаю, — спокойно ответил я, — уже говорил с ним. Бесполезно. Да, думаю, это и не его решение, кто-то над ним стоящий приказал.
— Я уже думаю, что нам самим стоит его выкрасть и уничтожить.
— А получится? — подозрительно спросил я.
— Не знаю, но делать что-то нужно. Сидеть на месте и ждать — путь к смерти.
— Парни, зайдите к коменданту. У него для вас дело, — раздался сзади голос одного из офицеров.
Мы вздохнули облегчённо. Топтаться на одном месте надоело. Хоть какое-то дело, куда лучше, чем пустое ожидание. Развернувшись, мы направились в штаб.
Комендант был не один, в кабинете сидел один из штурмовиков, крепкий мужик лет сорока, с суровым лицом и коротко стриженой головой, надо полагать, командир.
— Доброго дня, господа, — начал комендант, — у меня есть для вас дело. Сегодня, после мероприятия на плацу, вы в любом составе отправляетесь на болота.
Он подошёл к карте, что висела на стене, и показал нужное место короткой указкой.
— Вот здесь находится полуразрушенная деревня, каких там много. Мне недосуг было выяснять её название. Сейчас там проходят непонятные перемещения непонятно кого. Ваша задача — узнать подробности. Больше ничего не требуется. Только увидеть, ничего более. В бой без необходимости не вступайте.
— Понятно, есть у вас идеи, кто это? — Эванс попытался уточнить.
— Ничего сказать не могу, — комендант развёл руками. — Или подготовка наступления, или очередной обряд, оргия, пиршество. И ещё, — он кивнул в сторону штурмовика, — знакомьтесь.
— Дирк Гофман, — офицер протянул руку, — командир штурмового отряда, рад познакомиться.
Мы поочерёдно представились.
— Мне много говорили о вас, ваш отряд — легенда.
— От той легенды уже никого не осталось, только я, да ещё пара человек, — хмуро проговорил Эванс.
— Как бы то ни было, — продолжал штурмовик, — я и мои люди направлены вам на помощь, любые операции за пределами крепости — наша работа. Можете располагать нами.
— Сейчас ваша помощь не нужна, — задумчиво проговорил Эванс, — но в будущем мы обязательно к ней прибегнем. Есть у меня замыслы операций на болотах, которые долго приходилось откладывать из-за нехватки людей.
— А теперь, — подвёл итог комендант, — отправляйтесь на плац, мероприятие вот-вот начнётся.
Мероприятие, и впрямь, уже почти началось. Двое солдат притащили ведьму, которая окончательно пришла в себя и вполне адекватно оценивала ситуацию. Глаза её ненавидяще шарили по толпе, выискивая кого-то. На разбитом лице застыла гримаса ненависти.
Отмотав нужное количество верёвки, солдаты смочили её водой и привязали ведьму к столбу. Ещё двое начали обкладывать её дровами. Когда связки тонких поленьев доставали ведьме до пояса, один из солдат взял кувшин и полил их чем-то напоминающим нефть.
Когда всё было готово, к завалу из дров подошёл офицер, взявший на себя функцию палача, и начал разжигать факел. А сзади от костра стояли Эванс и Курт. Они тоже держали в руках обрывок мокрой верёвки длиной метра полтора. Архонт, вставший справа, коротко зачитал приговор, после чего палач поднёс факел к дровам. Несмотря на то, что дрова пропитали горючим, разгорались они плохо, обильно валил чёрный дым. А ведьму, наконец, проняло. Перспектива сгореть заживо здорово прочищает сознание. Она громким голосом стала выкрикивать проклятия, но это быстро прекратилось. Эванс и Курт перетянули ей горло обрывком верёвки, концы которой связали узлом, продели в неё стальной прут и начали его вращать в четыре руки, затягивая петлю на шее ведьмы. Уже через несколько оборотов выкрики перешли в хрип, а потом и вовсе смолкли. Они остановили вращение, ведьма, задыхаясь, отчаянно вырывалась, пламя уже поднялось до уровня шеи, вспыхнули растрёпанные волосы, но она уже не чувствовала боли, глаза её постепенно гасли, а движения стали судорогами. Надо полагать, умерла она ещё раньше, чем огненный вихрь скрыл её от глаз публики.
Курт и Эванс отпустили ненужную уже верёвку и отступили подальше, жар костра становился невыносимым. Так же поступили и зрители, отступили подальше и стали понемногу расходиться. А мы отправились вооружаться.
В казарме сидел Эрнесто, которому казнь казалась мероприятием скучным. Лев тоже никуда не выходил, он, как оказалось, даже в развлечениях с ведьмой вчера не участвовал. Ну, да и пусть сидит. Решено было идти вчетвером. Я, Эванс, Курт и Эрнесто. Билл по-прежнему не отходил от постели брата. На то, чтобы полностью экипироваться у нас ушло меньше десяти минут. Ничего лишнего брать не стали, паёк нам не нужен, максимум, на полдня идём. Оружие, патроны и фляги с водой. Эванс где-то добыл тот самый «полицейский значок», артефакт, блокирующий магию. Пригодится, если будем брать языка.
Обходя толпившихся солдат пополнения (где их, интересно, размещать будут?), мы быстро продвинулись к воротам, там, не тратя время, нас выпустили наружу. Теперь быстрым шагом вниз по склону. Шли в молчании, обсуждать нам было нечего, даже я, самый неопытный, знаю, куда идём, и что там будем делать. Под подошвами сапог камень привычно сменился сочной травой, а та, в свою очередь, толстым ковром из прошлогодних листьев. И запах серы в воздухе ненадолго уступил место свежему воздуху полей, чтобы вскоре стать гнилостным запахом болота.
Мы планомерно углублялись в лес. Под ногами была старая тропинка, протоптанная когда-то человеком, а теперь почти полностью заросшая травой и подлеском. Иногда уровень тропы понижался, и сапоги наши начинали хлюпать по болотной жиже. Эванс сказал соблюдать тишину, но сделать это было куда сложнее, чем сказать. Вы пробовали красться в кованых сапогах? Да и кольчуга при ходьбе постоянно звенит. Пусть негромко, но звук этот ни с чем не спутаешь.
Со стоявшего неподалёку дерева вспорхнула птица, Эванс насторожился.
— Это не птица, — сказал он, не оборачиваясь, — нас видят. Приготовиться.
Приготовились мы быстро. Я взял дробовик наизготовку, Эрнесто достал револьвер, а Курт, согнувшись, двумя руками натягивал тетиву арбалета. Только Эванс сделал ставку на ближний бой, крепко сжав в руке шпагу и отводя руку для удара. Напряжение висело в воздухе, никого не было видно вокруг, но посторонние взгляды, казалось, вот-вот прожгут на нас дыру. В воздухе повисла тишина, которую так и хотелось назвать мёртвой.
Сигналом к атаке послужил громкий треск сухой ветки под сапогом Курта. Из-за деревьев выпрыгнули адские создания и кинулись на нас. Сработала и наша реакция. Два огромных упыря, кинувшихся из-за дерева на меня, моментально обзавелись огромными дырками в гнилых головах, с такими ранениями даже мёртвые не живут. Ещё один подобный персонаж оказался нанизан на шпагу Эванса, а несколько ударов кастетом разнесли его голову вдребезги, забрызгав окрестные кусты слизью и кусками кости. Оборотень, выскочивший из-под груды сухих листьев, получил стрелу от Курта. Стрела была простая, без серебра, но сила удара оказалась такова, что огромный зверь был пришпилен к стволу дерева, словно жук в коллекции. Немного замешкался Эрнесто, пуля из его револьвера пробила череп твари, но повреждение было не настолько сильным, чтобы её упокоить, пришлось рубить тесаком. Когда и его противник упал, разваливаясь на части, мы замерли и осмотрелись.