— Гранаты! — раздалась бодрая команда.
Два раза повторять было не нужно. Бойцы задних рядов быстро достали гранаты, которых у нас было более, чем достаточно и, снова немного их придержав, метнули в задние ряды строя противника.
Открыть рот я успел, но помогло это слабо. Что такое взрыв в закрытом каменном помещении, каждый может представить, в ушах просто колокольный звон остался. Утешало то, что противнику было куда хуже, строй сломался, и стала побеждать наша сторона. Кого-то нанизали на пики, кого-то изрубили алебардами, мечами и тесаками, кому-то разнесли голову выстрелом. Оставшиеся быстро ретировались и начали восстанавливать строй, сдаваться никто и не думал, тем более, что численное преимущество было пока за ними. Собственно, нельзя было точно сказать, сколько их было. Из-за поворота выходили всё новые ряды. Зато не было проблемы с завалами из трупов, погибшие через короткое время рассыпались в прах, оставляя на каменном полу кучки тряпья и железных пластин.
И снова они нас удивили. Неприятно удивили. Из третьего ряда несколько воинов взмахнули руками и в нашу сторону полетели металлические диски. Кажется, они назывались чакры. Четверо бойцов в наших рядах рухнули на землю с наполовину перерубленной шеей. Под ногами захлюпала кровь. Минус пять.
Снова залп, сшибка, летящие в тыл к врагам гранаты. Взрывы, добивание упавших, продвижение вперёд на несколько шагов. Тут, к счастью, подоспела наша основная огневая мощь. Трое бойцов дотащили-таки пулемёт и, просунувшись между рядами, поставили на треногу. Лента была уже заправлена. Стоило только врагам снова собраться в плотный строй, как человеческое оружие, равномерно стуча, начало избиение. Промахнуться было невозможно, станок давал устойчивость стволу, стрелок просто водил дулом вправо и влево. Враги наши были тварями живучими, пуля в корпус не выводила их из строя, но несколько попаданий из пулемёта, калибр которого, замечу, ощутимо превышал привычные для нас семь шестьдесят две, неизбежно превращал чёрных «легионеров» в небольшие кучи праха.
Через пять минут, когда наш пулемётчик начал менять ленту, коридор впереди был уже свободен. Несколько пар рук подхватили пулемёт и потащили дальше. Отлично. С такой машиной мы далеко пойдём, по крайней мере, пока не выкипит вся вода в кожухе, и не начнёт перегреваться ствол.
Но не всё было так радужно. Не меньше десятка наших бойцов получили ранения и сейчас спешно бинтовались. Виной тому были не только вражеские мечи, но и многочисленные рикошеты пуль и осколков. Замкнутое помещение с каменными стенами давало некоторые ограничения.
Отряд пошёл вперёд, поток чёрных оказался всё-таки не бесконечным, впереди был пустой коридор. За поворотом находилась лестница вниз, которая тоже поворачивала. Ясно было, что размеры этого здания были куда больше, чем видимая его часть, присутствовали ещё и подземные катакомбы, куда мы сейчас медленно спускались.
За каждый поворот лестницы заглядывали сперва стрелки, державшие наготове дюжину стволов, а только потом шла основная масса. Сзади четверо бойцов с кряхтением несли пулемёт. Лестница в виде квадратной спирали. Первый пролёт, второй, третий, четвёртый. Врагов мы больше не встретили, но спуск казался бесконечным. Мы уже давно были ниже уровня земли. Бойцы начали проявлять беспокойство, но, к счастью, спуск прекратился и мы оказались в огромном помещении, где до потолка было метров пятнадцать, а до противоположной стены не меньше сотни. Каменный потолок поддерживали толстые колонны. На полу стояли несколько саркофагов, служивших одновременно алтарями.
Сначала мы никого не встретили, но потом из незаметного бокового отнорка величаво выплыло нечто. Эванс описывал мне лича, но словесное описание в памяти почти не отложилось. Над землёй парил труп. Не полусгнивший зомби и не скелет, а, скорее, мумия. Мумия, одетая в балахон и окутанная синеватым сиянием. За личем бодро топали скелеты в количестве не менее трёх десятков. У них не было брони и одежды, но в костяных руках они сжимали топоры на длинных древках.
Их сушёный папа выдвинулся на передний план, его костлявые кисти начали совершать странные вращательные движения, а между ними появился предмет, похожий на клубок из светящихся ниток. Надо полагать, сейчас он в нас этим запустит, а потом в атаку пойдут его костлявые помощники.
Но планам мёртвого мага не суждено было сбыться. Как говорили в одном хорошем фильме «у самих револьверы найдутся». Револьверы тут ни при чём, а вот маги в нашем отряде были, причём, весьма талантливые. Петер вскинул руки, в которых держал два стеклянных шара, красный и синий. С тихим бормотанием он свёл их вместе, и они слились в один, а через миг он взорвался, залив всё вокруг ярким белым светом. Клубок в руках лича, достигший уже размера небольшого арбуза, лопнул, рассыпавшись кучей оранжевых искр, при этом оторвав руки самому личу. Тот какое-то время удивлённо рассматривал культи, потом, поняв, что рук у него действительно теперь нет, сложил обрубки на груди и издал протяжный низкий звук.
От этого звука всех присутствующих пробрало мелкой дрожью, даже пол под ногами, казалось, завибрировал. Содрогнулись и стоявшие у стен статуи, на которые никто поначалу не обратил внимания. Да не просто содрогнулись, а стали слезать с пьедесталов и медленно двигаться к нам. Пол содрогался под тяжелой поступью каменных ног. Статуи эти являли собой фигуру человека высотой в четыре метра, с козлиными копытами и витыми рогами на голове. Было их четыре. Двигались они медленно, но выглядели неуязвимыми.
Тут и меня проняло. Я вспомнил, что именно таких существ видел во сне. Именно их сожгло огненное облако. Сон мой был следствием контакта с синим кристаллом, надо полагать, он отражал некие реальные события. Впрочем, заниматься с самим собой психотерапией и толкованием снов было некогда, к нам как раз подошли каменные болваны, намерения которых не вызывали сомнений.
Первые залпы не дали ничего, пули и картечь просто отскочили от каменных великанов, оставив только неглубокие царапины. Тут Эрнесто выдал идею, он вытряхнул из мешка гранаты, быстро обвязал три штуки верёвкой, оставив расстояние между ними в полметра, после чего выдернул чеку и, раскрутив над головой импровизированное боло, метнул в ожившую статую с криком «Берегись!»
Последовавшие за этим человеческие крики и стоны показали, что сберечься, спрятавшись за колоннами, смогли не все. Но и статуя своё получила, некоторое время каменный исполин стоял без головы, после чего рухнул вниз, рассыпавшись на несколько частей.
Идею моментально признали удачной и, хотя верёвок больше не было, начали прицельно бросать гранаты в голову статуям, выдерживая время. Отметились и арбалетчики, стрелы с встроенными гранатами имели слабый заряд, но и его хватало, чтобы серьёзно повреждать каменных гигантов. Несмотря на то, что снова досталось своим, ещё две статуи лишились голов и развалились затем на части. Последнюю взял на себя Хорт. Он просто подбежал и ухватил статую за огромную руку. По серому каменному телу пробежали искры, а великан замер с поднятой для очередного шага ногой. Устоять на одной ноге было сложно, поэтому он тоже рухнул, едва не расплющив самого мага.
Но и нам это обошлось дорого, уже больше половины отряда были серьёзно ранены, а ещё двое штурмовиков бились в агонии, не успев вовремя спрятаться от осколков. Минус семь. Внимание отряда вернулось к личу и скелетам, которые сейчас медленно отступали к противоположной стене. Рукопашная никого не интересовала, люди уже ощутимо устали, поэтому расстреляли врагов с большого расстояния. У скелетов не было жизненно важных органов, которые могла бы поразить пуля, но пули разбивали вдребезги пустые черепа, разносили в пыль суставы, крошили рёбра и позвоночник. Магия, что заставляла идти в атаку голые кости, оказалась неспособна сделать то же самое с кучей обломков.
Уже через пару минут изрядно потрёпанный безрукий лич остался в одиночестве. Он нелепо метался, пытался что-то бормотать, но магия не получалась. Его окружили четверо магов и протянули руки вперёд. С кончиков пальцев потекли ниточки света, которые опутывали мертвеца в яркий кокон. Когда его полностью скрыло, маги хлопнули в ладоши и кокон стал уменьшаться в размерах. Когда он достиг размера страусиного яйца, изнутри раздался протяжный стон, после чего кокон сжался в горошину, которая почти сразу взорвалась облаком золотой пыли.
— Это прорыв, — тяжело дыша, проговорил Хорт, — до сих пор считалось, что лича убить нельзя, но оказалось, что способ есть.
Я был очень рад успеху наших магов, но совершенно не представлял, что нам делать теперь. Пока рядом был враг, всё было ясно, мы сражались, а теперь что? Кроме прочего, в отряде больше половины бойцов ранено, многие тяжело, отряд теряет мобильность.
Наша группа почти не пострадала, Эрни, который ещё не до конца оправился от ранений, был бледен и тяжело дышал. У Курта от напряжения стала кровоточить рана на голове. У Сэма было сильно разорвано правое ухо, кровь текла обильно, но боль парень переносил стойко. У Эрнесто, видимо, всё-таки разошёлся шов на спине. Даже под кольчугой видно было, что одежда его пропитана кровью. Впрочем, несмотря ни на что, выглядел он бодро. Отойдя в сторонку, мы начали совещаться.
— Куда пойдём дальше, есть идеи? — спросил я у Эванса.
— Нет, — ответил тот, — проверим боковые ходы, но сомневаюсь, что кого-то отыщем.
— Но делать что-то надо, пока есть силы, пойдём искать.
Наш отряд, держа оружие наготове, направился в неприметный проход.
— Далеко не удаляйтесь, — сказал нам вслед Гофман, бинтующий голову раненому солдату, — если кого-то встретите, кричите громче.
— Угу, — ответил я, не поворачиваясь.
Далеко не удаляться не получилось, но и заблудиться было трудно. Коридор был один, без боковых отворотов. Если мы никого здесь не найдём, то просто вернёмся назад. Наконец, после примерно часовых блужданий, мы упёрлись в дверь. Некое подобие замка, ручка, открывается явно наружу.