— Скорее всего, — согласился я, уже догадываясь, к чему он клонит, — а в чём проблема?
— Проблема в том, — Эванс тяжко вздохнул, — что Проклятый остров, как ты помнишь, закрыт наподобие карантина, за этим строго следят, а те из капитанов, что всё-таки заходят туда, — преступники, которых ждёт суровое наказание.
— И эти слитки с клеймом…
— Да, дополнительная улика, их легко отследить, если, конечно, моряки не переплавляют всё сразу. Все эти годы руководство острова старательно подставляло моряков, а номинал даром не нужен, всё равно здесь система мер другая.
— Слушай, — сказал ему я, поневоле переходя на шёпот, — а мы сами здесь не спалимся с этими слитками?
— Возможен и такой поворот, но, надеюсь, получится убраться отсюда прежде, чем они забьют тревогу.
Далее разговор прервался, поскольку принесли еду. Эрнесто, верный себе, уже потихоньку тянул руки к официантке, которая особо не противилась такому обращению, Курт разливал по стаканам нечто, похожее на ром. Эванс, подняв стакан, произнёс тост:
— Итак, друзья, могу вас поздравить, первая часть нашего плана, выполнена успешно, теперь осталось только найти корабль и перебраться на остров. Будем надеяться, всё пройдёт успешно. За успех!
— За успех! — эхом отозвались остальные.
Опрокинув в глотку ром, я подумал, что даже попасть на остров — это ещё не успех, даже не половина успеха. Ведь мы по-прежнему не представляем, что нужно делать на этом острове, да и живущие там сектанты, которые вообще не факт, что нас к себе пустят, уж точно не будут рады, когда мы начнём поиски.
Предоставив друзьям возможность расслабиться, я и Эванс отправились на переговоры. Первым был корабль под названием «Пасть акулы». Это был пароход довольно внушительных размеров, с просторной палубой, чистый и свежевыкрашенный. Акулья пасть была довольно схематично нарисована на носу. На борт нас пропустили свободно, а один из матросов вызвался проводить к капитану, к которому, как мы объяснили, у нас деловое предложение.
— Разрешите войти, сэр? — вежливо спросил матрос, постучав в дверь капитанской каюты, — эти джентльмены говорят, что у них к вам деловое предложение.
— Спасибо, Дэвид, — сказал капитан, распахивая дверь, — ты можешь идти, проходите, джентльмены, присаживайтесь и расскажите мне о вашем деле.
Капитана звали Лоуренс Грим, он оказался худощавым мужчиной, довольно молодым и жизнерадостным. Одет он был отнюдь не как моряк, скорее это была мода большого города, где он расслаблялся в перерывах между плаваниями. Гладко выбритые щёки сочетались с длинными волосами, которые он не пытался никак прибрать, поэтому они частично скрывали его лицо. Когда мы сели за широкий стол, на столе этом удачно лежала карта мира, более того, на ней красными линиями были нанесены схемы торговых путей.
— Я вас слушаю, — сказал он после взаимного представления и обмена любезностями, — вам нужен корабль?
— Так вот, нам нужно, чтобы нашу группу из десяти человек взяли на борт, — начал я объяснять, — если я правильно понял, вы уже загрузились и скоро отплываете?
— Совершенно верно, — капитан с улыбкой кивнул.
— А после отплытия, если я правильно понимаю, — я провёл пальцем по карте, — ваш путь пройдёт здесь. Так?
— Вы очень проницательны, — капитан улыбнулся ещё шире.
— Так вот, нам нужно, чтобы вы немного отклонились к югу, вот сюда, и высадили нас на этом острове.
— И зачем мне это делать? — с прежней улыбкой спросил он.
— Мы заплатим, — Эванс протянул ему слиток, — пятьдесят таких.
— О, немалая сумма, но это не всё. Видите ли, я достаточно молод, но уже нажил кое-какой капитал, хотя от своего покойного папаши получил только одно дырявое корыто и кучу долгов, а всё потому…
— Мы можем поторговаться, — начал, было, Эванс, но капитан перебил его.
— Я не закончил. Так вот, единственное, что отличало меня от отца-неудачника, — это умение рисковать. Самая крупная рыба ловится в мутной воде. Поэтому я никогда не проходил мимо дорогостоящей аферы. А теперь я вижу людей, которые не слишком похожи на сумасшедших, но при этом они предлагают отвезти их в самую настоящую задницу, да ещё заплатить за это готовы и немало. Что я должен подумать? Именно, то, что их прибыль в предстоящем деле будет такова, что плата за проезд окажется мелочью. Все люди мыслят рационально. Ведь я прав?
— Нет! — хором ответили мы.
— Не хотите отвечать — дело ваше, но и я тогда никуда вас не повезу. Сумма, которую предлагаете вы, безусловно, привлекательна. Более того, думаю, что если поторговаться с вами, то сумму эту можно будет удвоить. Так? Именно, а это лишнее свидетельство того, что ваш интерес куда как более серьёзен. Итак, вот вам мои условия: я могу отвезти вас туда, но фиксированная сумма меня не устраивает, я хочу долю. Скажем, тридцать процентов.
— Десять, — рефлекторно ответил я, — от вас ведь ничего не требуется, только отвезти нас.
— Не только, друг мой, не только, — капитан снова широко улыбнулся, — во-первых, я единственный, кто вас туда доставит. Остров, знаете ли, пользуется дурной славой, пусть и незаслуженно. Капитан второго судна — суеверный старый пердун, который прогонит вас, как только вы заикнётесь о цели своего путешествия. Он и приближаться не захочет к подобному месту. Во-вторых, помимо услуг по доставке, у меня есть и другая функция, а именно, держать язык за зубами, что, как я думаю, для вас также весьма важно. Так?
— Пятнадцать, — с упрямым видом выдал я.
— Двадцать пять, и это моё последнее слово, — сказал капитан, хлопнув ладонью по столу. — У вас ещё есть время подумать. Корабль уходит послезавтра на рассвете. Четверть всего добытого мне, остальное ваше.
— Мы подумаем, — буркнул я, после чего мы оба встали и, сухо попрощавшись, удалились.
— Зачем ты торговался? — спросил Эванс уже на улице.
— Думаю, нас действительно больше никто не возьмёт, нужно как-то использовать его жадность. Придумаем правдоподобную версию, например, поиски клада.
— А как он намерен взыскать с нас долю?
— Пойдёт с нами, или пошлёт кого-то, или просто встанет на якорь недалеко от острова и будет ждать. Ведь по логике нам нужно будет как-то вернуться.
— Мысль интересная, нужно только договориться, не хотелось бы погореть на мелочах.
— Есть ещё варианты, — задумчиво проговорил я.
— Говори.
— Сколько человек на корабле? В смысле, экипаж.
— Не знаю, тридцать, сорок. А что ты задумал?
— Нас десять. Семь отличных бойцов с оружием, два мага и один Фёдор. Захватить корабль труда не составит. Даже если придётся всех перебить, вполне сможем развернуть судно на юг. Там расстояние всего миль семьдесят. В крайнем случае, на шлюпке доберёмся.
— Мысль интересная, но попробуем всё же договориться. Не очень хочется убивать команду.
В номер мы прибыли уже в сумерках, все бойцы благополучно дрыхли, только Эрнесто куда-то пропал, не нужно быть большого ума, чтобы понять, что парень сейчас у той чернокожей девки, ну, да ладно, пусть развлечётся.
Утром нас разбудил шум. Кто-то на улице громко возмущался, но слов было не разобрать. Одевшись, я выбрался из гостиницы, здание, которое выполняло функцию казармы, сейчас принимало прибывший отряд солдат. Всё бы ничего, но солдат было мало, почти все они были ранены, и видно было, что состояние их подавленное, близкое к полной деморализации. Один из них, видимо, сержант, что-то объяснял Мэйсу, тот начал кричать и размахивать руками.
Сержант опустил голову, выслушал всё, после чего, развернувшись, направился за остальными в казарму. Видно было, что ему глубоко плевать на всё сказанное начальством. Воспользовавшись паузой, я подкрался к Мэйсу и тихонько спросил о происшествии.
— Это неслыханно! — едва не прорычал он, — рота солдат не справилась с крошечным племенем этих дикарей. Погибло больше семидесяти человек. А знаете, что сказал этот идиот в своё оправдание? Что их побили не эти голозадые дикари с копьями, а какой-то их колдун. Колдун, представляете? Хлопнул в ладоши и бойцы вспыхнули, как факелы. Более того, он утверждает, что когда они, словно трусливые зайцы, убегали от дикарей, их преследовали мёртвые товарищи. Мёртвые, подумать только. А теперь их нужно отправлять обратно и списывать, эти трусы уже не смогут нести службу. Я это так не оставлю, я напишу в столицу, здесь усилят гарнизон, а дикарей этих я развешаю по деревьям.
Губернатор ещё долго разорялся на тему трусливых солдат и хитрых дикарей, его я уже не слушал, зато услышал голос Фёдора, который шёл за мной и слышал весь разговор:
— Так и есть, эти дикие люди помнили магические обряды и заклинания. Даже когда магия перестала действовать, они всё равно продолжали сохранять их, уже как традицию. За тысячи лет многое из того, что когда-то помнили, было утрачено, но кое-что всё же осталось. Теперь, когда магия вернулась, они начали её применять. Подозреваю, что со стороны колдуна это был жест отчаяния. Будучи не в силах противостоять солдатам с винтовками, он использовал последнее средство — магию. То, что она подействовала, было для него не меньшим сюрпризом, но теперь он быстро освоится, наберёт авторитет, найдёт других таких же, они начнут тренироваться.
— И колониальному владычеству белых придёт конец, — закончил я за него.
— Да, скорее всего, — согласился Фёдор, непостижимым образом разобравшийся в принципах колониального грабежа, — белые готовы терять солдат и получать взамен прибыль, но теперь солдаты будут погибать чаще, а прибыль уменьшится. А эти люди не станут работать в убыток.
— Да ты у нас, прямо, экономический гений, — проворчал я.
Вернувшись в гостиницу, я объяснил ситуацию остальным. Те только грустно покивали головами. Понятно, что произойдёт с солдатами, пусть даже и бывалыми, когда они увидят чудеса. Если мы не преуспеем в своём деле, то мир этот действительно ждут большие изменения.