Вопрос был настолько наполнен ядом, так ложен, что Аврора задумалась. Она поняла. Он был тем, кто получит больше всего пользы от её смерти. Это вряд ли приведёт к восстанию народной поддержки. Если она умрёт, бунтовщиков обвинят… Король избавится одним ходом от двух проблем. Любая симпатия к оппозиции пропадёт, он потеряет бремя, которое, возможно, не в силах нести.
Конечно, он не будет так рисковать. Конечно, если он в ответе за яд, он бы с ума сходил из-за смерти дочери.
- Её причастность маловероятна, дорогой, - сказала королева. – Принцесса не так порочна, какими бы ни были еёнедостатки.
- Если бы я нуждался в твоём мнении, Айрис, я бы спросил, - королева даже не изменилась в лице. –Тыслишком часто контактировала с этой девушкой. Но я ответственен занеё.
- Я не делала этого, Ваше Величество, - голос Авроры дрожал. – Вы должны понимать,что…
- Я король, Аврора. Я ничего не должен.Тогдакак ты должна понять, как это подозрительно. Тыникогдане казалась абсолютно благодарной за то, что моясемья
делала для тебя. Тыникогдане казалась девушкой, что верна нам. И если твоё участие должно было показать, что ты не только убийца, а и предательница… Знаешь, что мы делаем с предателями, Аврора? Мы сжигаемих.
Она прикусила щеку так сильно, что ощутила кровь на языке.
Родрик смотрел на своего отца, его лицо побледнело, но он не пытался её защитить. При всём благородстве и правильности, он не принадлежал сам себе.
- Я не предатель, - сказалаона.
- Ах. Но как я узнаюправду?
Она упёрла руки в бока, борясь с желанием сжать их в кулаки, пытаясь скрыть ненависть.
- Яникогдане врала вам, - уверенно сказала она. – Явсегдаделала то, что от меня требовали.
- Это может быть правдой, - сказал король, - и я склонен тебе верить. Было бы стыдноотложитьсвадьбу из-за подобных обвинений. Но я должен принять меры предосторожности, ты понимаешь. Чтобы быть уверенным, что ты не самозванка, не предательница, не используешь брак против нас. За тобойбудетследить ещё большая стража. Если ты та, кто утверждаешь, то мы увидим это по твоему поведению и поймём, что можем доверять. До этого тыбудешьпод моим руководством.
Он вернулся к этому. Причастен он или нет к смерти Изабеллы, король был готов использовать её в своих интересах. Насколько хорошо он контролирует слова, улыбки, угрозы, Аврора станет марионеткой в его руках.
- Какдолго?–тихоспросилаАврора.–Сколькозамноюбудутнаблюдать?
- Пока мы небудемуверены. И ещё кое-что. Если ты не виновна, ты не возразишь. Если тебя попытаются отравить, ты получишь выгодуотзащиты. Надеюсь, ты понимаешь, - добавил он. – Если я слышу столько протестов, это доказательство неверности. Не думай, что слава тебязащитит.Если ты виновна, тыбудешьсожжена за смерть моейдочери.
Она была так наивна, чтобы полагать, что сможет что-то изменить. Это ничем другим не могло закончиться. В лучшем случае, король будет держать её в послушании, чтобы убедиться, что она собой представляет. В худшем… убьёт, использовав её смерть в свою пользу.
Она посмотрела накоролеву.Неопределённость мелькнула на лице Айрис, что-топохожеена симпатию, но она ничего не говорила.
Родрик вообще не двигался.
Аврора ничего не могла сказать в свою защиту. Она поняла это слишком поздно.
- Да, Ваше Величество. Японимаю.
- Хорошо. Хорошо. Рад, что мы поговорили сглазунаглаз.Небудузадерживать тебя больше, ты ведь хочешьотдохнутьперед завтрашней свадьбой, не сомневаюсь. Сэр Лэнфорд, сэр Ричард, - двое из его личной стражи вышли вперёд. – Проводите принцессу в башню.Похоже,это самое безопасное место. И заприте дверь комнаты. Мы не можем рисковатьсейчас.
Двадцать пять
Комната была не такой, как помнила Аврора, даже за короткий месяц детали стали размытыми. Комната была меньше, чем она помнила, и окна и камин были как- то странно расположены.
Она ходила взад и вперёд поковру,глядяна остатки своего прошлого. Она потратит всю свою жизнь в этих стенах, панируя свойпобег,глядяв окно. Или дождётся короля, который убьёт её, как, может быть, убил и Изабель, как убил многихлюдей.
Пустой кувшин для воды стоял на прикроватном столике. Она схватила его и швырнула встену.Тотприземлился сглухимприятным звоном. Она швырнулакнигу,этот драгоценный рассказ об Алиссайе, комкая все его предательские обещания. За ней последовала тарелка, свечи. Её руки дрожали, и она повернулась, осматриваякомнату,чтобы найти еще что-то, что хочет уничтожить.
Её взгляд упал на камин. Высокий, широкий, достаточно большой, чтобы девушка могла в него пройти. Пепел цеплялся к камню. Она остановилась, тяжело дыша. Она вспомнила музыку, мерцание… рывок в животе. Аврора поспешила, опустилась на колени в золу и толкнула стену за ним, которая скрывала секретный проход. "Пожалуйста, - повторяла она вновь и вновь, прижимая палец к твёрдому камню. - Пусть всё вернётся".
Её волосы упали наглаза,и она стиснула зубы, безысходность пронзила её. Она нехотелаэтого.Ничего.Пожалуйста.Позвольте.
Камень вспыхнул, ярко, как раскалённое железо. Онаодёрнуларуки. Стена пропала. За древним пеплом простирались невозможныелестницы.
Аврорапротянуларуку.Она скользнула повоздуху,гдетолько что была стена. Девушка прижала обожжённые кончики пальцев к первой ступеньке. Грубая, твердая, почти колючая. Знакомая. Иреальная.
Колени болели, плечи дрожали. Аврора встала и начала подниматься.
Лестница была крутой, изгибалась, прижимаясь к стене комнаты Авроры, как виноградная лоза. Тьма поглотила её, пока она не слышала ничего, кроме стука сердца, камень резал рукав, дерево скрипело под ногами.
Над нею светился свет.
Лестница привела её накруглыйчердак. Узкие лучи света проникали сквозь щели. Дождь барабанил по крыше. В центре стояла прялка, покачиваясь в призрачномветру.Иглыблестели.
Аврора сделала шаг вперёд, протянув руку. Пол заныл в знак протеста, словно собирался вот-вот рухнуть, но она надавила на него ногой, словно пытаясь причинить боль. Колесо было гладким в её руке. Она повернула его, пальцы пробежались над спицами.
Такая простая, безвредная вещь..
Она опустилась на стул на трёх ножках и закрыла глазах. Она воображала, или искра памяти пробежалась по её коже, говоря, что она была тут раньше, и, да, должна быть тут вновь?
Столько власти в одном маленьком проколе пальца. Спица не казалась острой.
Она провела указательным пальцем по всей его длине, минуя кончик. Металл был холодным. Что случится, если она вновь уколет палец? Она моргнёт и проснётся в прошлом, рядом со своей семьёй? Проспит ещё столетие, два, четыре, пока Алиссайния не развеется дымом и пеплом, и никто не вспомнит о её существовании? Умрёт?
Она снова провела пальцем по всей длине. Колесо вращалось, словно его толкала фантомная рука, заполняя чердак мелкими щелчками, требуя коснуться.
Как это?
По крайней мере, это будет выбор.
Медленно, преднамеренно она уколола палец о кончик веретена.
Колесо продолжало крутиться. Дёрнулось веретено, выскользнув из её плоти. На нём осталась кровь.
Она вновь уколола палец, надавила сильнее, борясь с желанием вздрогнуть. Ничего.
Она не могла это сделать.
Лестница заскрипела. Она встала, обернулась. Никого не было. Но на стене появилась надпись: чёрные обугленные буквы, которые впились так точно иглубоко,чтомоглибыть только магическими.
"Она моя".
Она смотрела на свежие письмена, выжженные в камне, написанные невидимой, умелой рукой:"Ты не можешь остановить его сейчас".
Селестина.
Шипы помчались вокруг неё. Она повернулась, но чердак был пуст. Дождь стучал.
- Я не твоя! – закричала она. – Я никому непринадлежу! Очереднаяложь.