— Она не кажется яркой, — пробормотала одна. Вторая захихикала и ударила её веером.
Королева улыбнулась.
— Карина, Александра, — промолвила она. Шептавшая женщина выпрямилась, её рука в перчатке скользнула по шелковому платью. — Вы больше не понадобитесь. Думаю, принцесса позовёт вас, если решит, что ей нужна порция мудрости.
Женщиосмены покраснели, поклонились королеве и поспешили прочь. Больше никто не разговаривал.
Когда горничная вернулась, она привела девушку с огромными глазами, наматывающую на палец прядь густых каштановых волос. Ей было около четырнадцати.
— Это Бетси, — промолвила первая горничная. — Её мать работала в замке много лет. Молода, но трудолюбива. Думаю, принцессе она подойдёт, — Бетси не поднимала глаз, колени были согнуты в бесконечном реверансе, а кожа словно светилась от похвалы.
— Прекрасно, — кивнула королева. — Комната готова?
— Да, Ваше Величество.
— Тогда мы сейчас же пойдем туда, — она повернулась к дворянам, которые окружили их и всё ещё смотрели на Аврору с увлечением или теребили рукава и рассеянно косились на стены, словно устав от всего. — Спасибо, что присоединились к нам, — промолвила королева, — Если женщины вернутся, думаю, горничные приготовят обед. Я скоро к вам присоединюсь.
Женщины присели в реверансах почти одновременно, и королева потащила Аврору прочь.
— Невыносимо, — прошипела королева. — Но мы делаем то, что должны.
Аврору ещё раз провели по извилистым коридорам замка, мимо картин в золоченных рамах, с лесами, королевами и героями. Небольшие столики, покрытые цветами, ждали на каждом углу, заполняя воздух мёртвой сладостью. Стража и горничные кланялись и приседали, когда они проходили мимо, но королева не останавливалась.
В конце концов, они вышли в коридор, пустой — только с одной дверью и несколькими картинами между лестницей и поворотом. Богато украшенный замок казался странным. Дверь была слегка приоткрыта.
— Сюда, — сказала старшая горничная, — всё готово.
Комната была большая и квадратная, она сияла почти больничной чистотой, готовая принять неожиданно нагрянувшего гостя. Кровать с балдахином стояла в углу, стол в центре комнаты окружало несколько мягких стульев. Книги стояли на небольшом камине, но щипцы, лопатка и дрова пропали бесследно. Несколько одиноких книг лежали на пустой полке, и отвратительные часы отсчитывали секунды на стене. Окна были распахнуты, но свежий воздух не смог разогнать затхлости комнаты.
— Она останется здесь, — сказала королева. Аврору никто и не спрашивал. — Бетси, убедись, чтобы Аврора переоделась перед обедом с моим сыном. Мы с Рут подберем ей что-нибудь подходящее.
Аврора схватилась за юбку. Она сто лет носила это платье. Частично хотелось его сбросить, но ткань казалась такой знакомой, а шелк так хорошо защищал её…
— Твои платья будут нынче слишком старомодны, — добавила королева, — даже если моль не съела их. И ты же не хочешь застрять в прошлом, — она положила руку на плечо Авроры. — Лучше всего бороться и меняться, — сказала она, понизив голос, — и принять. Забудь всё, что знала прежде. Твоё место рядом с нами, Аврора.
Рут и королева ушли, Бэтси наполнила железную ванну горячей водой, и Аврора погрузилась в неё, чувствуя, как краснеет кожа. Бетси смыла пыль с её волос, пальцы девочки казались нежными, и начала болтать, сначала тихо, потом громче и увереннее, какая честь для неё работать с Авророй. Аврора не слушала. Она лишь смотрела на дрова в камине, на самом деле не видя его.
— Ты не можешь оставить меня? — тихо сказала она, как только волосы были высушены, и она завернулась в халат. — Мне нужно немного побыть одной.
Бетси закусила губу, но не протестовала.
— Конечно, принцесса.
Когда служанка ушла, Аврора осталась наедине с пустотой в груди, которая постепенно превращалась в слезы. Её разрывало, сжимало, и Аврора опустилась на стул, пытаясь не разрыдаться. Ничто не было столь реальным, чтобы плакать.
Она тут. Она тут и не может вернуться.
Камин казался безучастным. Часы тикали на стене. Но Аврора не плакала.
Глава 3
Однажды, когда желания ещё сбывались, Алиссайнией правили любимый всеми король и его прелестная жена.
Родители Авроры смотрели со страниц. На картинах борода отца была слишком густая, мать слишком высока, но они стояли там, мысли были вписаны на страницы книги, и никто не мог коснуться их. Она провела пальцем по картине, ощущая кожей толстый слой краски.