«Пыталась» — это, конечно, ключевое слово. Несмотря на усталость от жизни на пляже и почти полного отсутствия еды в течение всего дня, все мое тело, казалось, вибрировало изнутри, и я постоянно чувствовала руку Дина, лежащую на моем животе, прижимающую мое скользкое тело к его. Наши тела слились воедино, горячая плоть против горячей плоти, единственное, что нас разделяло — два крошечных купальных костюма. Часть меня надеялась, что он опустит руку ниже или потрется твердым членом о мою задницу еще немного и даст мне понять, что он заинтересован. Укусит меня за плечо. Что-нибудь. Хоть что-то.
Но он лежал так же тихо, как и я, и после надежды длиною в вечность я заснула.
***
Следующие несколько дней прошли вполне предсказуемо. Каждое утро мы просыпались, убирали лагерь, разжигали костер и готовили завтрак. Утром мы работали над улучшением нашего лагеря, а днем отправлялись навестить Лану и Уилла. Когда темнело, мы возвращались и сворачивались калачиком в нашем крошечном бунгало, тесно прижавшись друг к другу.
Но это играло злую шутку с моей уверенностью в себе. Каждый день, казалось, между нами проскакивают искры желания. Наши пальцы соприкасались, и наши глаза встречались. Он тратил немного больше времени, чем необходимо, чтобы натереть мне спину маслом. Я слишком долго наблюдала, как он выходит из океана, поблескивая морской водой. Таяла от его кривой ухмылки, когда он улыбался мне сверху вниз. Ощущала его бедра, прижатые к моим по ночам.
Это делало меня чрезвычайно, невероятно возбужденной. И этот мужчина был совершенно не заинтересован. Если я и посылала сигналы, то он их не получал. Если улыбалась ему, он отворачивался. Если притягивала его ближе к себе ночью, он храпел. Именно неуверенность в себе удерживала меня от решительного шага. Конечно, я наименее привлекательная женщина на острове, но и не тролль. Как он отреагирует, если я брошусь на него? Возьмет ли он то, что ему предлагают, и не задумается ли дважды (что было бы плохо), или отшатнется с отвращением (что было бы очень плохо)? Еще хуже, как это изменит отношения в нашей паре? Теперь мы чувствовали себя комфортно друг с другом и работали слаженно, как одна команда.
Достаточно гладко, чтобы никто не заподозрил, что наша демонстрация истерик молодоженов — полное притворство. При каждом испытании мы обязательно ссорились и препирались друг с другом. Я шлепнула его по руке, чтобы выразить свое отвращение, а он удовлетворился презрительной ухмылкой. В четырех испытаниях на прошлой неделе — три за иммунитет, одно за награду — мы практически везде заняли места почти в конце списка. Лана предложила, чтобы мы намеренно проиграли следующий конкурс, чтобы сбить людей с толку, и поэтому, когда дело дошло до очередного заплыва, я стала тем, кто плыл. Мы проиграли на милю, и Дин закатил истерику на пляже, что заставило операторов суетиться вокруг нас, а я так сильно терла глаза после купания в соленом океане, что мне не пришлось притворяться, что из моих глаз текут слезы, особенно когда Лана и Уилл ушли с большой тарелкой арахисового масла и шоколада, которые они съели на глазах у всех остальных. Вернувшись в лагерь, Дин дружески обнял меня и взъерошил волосы. Как ребенку.
Это угнетало меня гораздо сильнее, чем потеря шоколада.
Нам приходилось специально заваливать испытания за иммунитет, чтобы оказаться близко к командам, отправляющимся на голосование, хотя нам удалось выполнить их достаточно плохо, чтобы мы все еще выглядели отвратительно. Следующие три команды, которые отправились домой, были «океанолог» — что заставило меня широко улыбнуться — фотомодель для рекламы купальников и Джоди — интерн.
Судя по информации, которую я получила перед тем, как присоединиться к шоу, нам предстояло пережить еще три голосования за вылет команды, прежде чем мы объединимся в одно большое счастливое племя. Дин и я следили за днями по меткам на дереве, и мы были здесь чуть больше двух недель. Это невероятно. Мое тело загорело и стало гораздо более стройным, чем когда я впервые высадилась на острове, волосы все спутаны, и я заплела их в толстую косу, чтобы они не мешались, моя одежда покрылась разводами от соли, пахла соленой водой.
Наверное, хорошо, что Дин мной не интересуется. Я грустила, выковыривая рисовые зернышки из миски для завтрака (сделанной из половинки кокосового ореха) и облизывая их с пальцев. Лицо у меня было не совсем свежее. Я выглядела так, словно оказалась на необитаемом острове.
— Испытание сегодня, — сказал Дин, открывая наш красный почтовый ящик и вытаскивая сообщение. Обычно наши послания были довольно простыми, скрученными в рулон с куском бечевки, чтобы держать их закрытым. Однажды мы получили сообщение на обратной стороне кокосового ореха — вызов на соревнование по кокосовому боулингу (которое мы провалили и не нарочно). Сегодняшнее послание представляло собой квадрат пергамента с длинными зелеными травами, свисающими с края, почти как... ну, как юбка из травы. Она задрожала и заскользила, когда Дин потряс сообщение, и я встала и подошла к нему, чтобы прочитать через его плечо.