Я не был уверен, что она сможет выйти из этой глубокой печали. Но Дани вынослива. Она боец и, кажется, полна решимости пережить потерю брата. По крайней мере, на это я могу надеяться, наблюдая за ней издалека.
Через некоторое время Михаил уезжает, похоже, решив, что он достаточно долго навязывался семье Ришелье. Или, может быть, его единственным интересом была Дани, и как только она пошла спать, у него не было причин задерживаться.
Сволочь.
Мне очень хочется перейти улицу и задушить его голыми руками. Положить конец всей этой кровавой войне. Но я уверен, что усиленная охрана вокруг дома Дани сделает мою попытку невозможной.
Родители Дани исчезают в глубине дома, давая понять, что мне почти пора подойти. Теперь мне остается только ждать, пока охрана сделает обход и оставит мне окно возможностей.
Вот оно.
Пока глава службы безопасности спускается по лестнице здания, чтобы совершить свою обычную прогулку по кварталу, я выскальзываю из тени и приближаюсь к резиденции Ришелье. Свет у Дани погас всего несколько минут назад, так что я уверен, что она все еще не спит, даже если собирается лечь спать.
Как в голливудском фильме, я наклоняюсь, чтобы собрать пригоршню камешек из альпинария, обрамляющего цементную лестницу. И после еще одного беглого взгляда, чтобы убедиться, что я один, я отправляю один в окно Дани.
Он бьет с приятным стуком, не разбивая окно, но определенно производя достаточно шума, чтобы Дани не пропустила бы его, если бы была в своей комнате. Я бросаю второй на всякий случай, а затем жду, появится ли она.
Теряя терпение, я пробую третий раз, затем быстро подряд четвертый. В награду за это слышу звук ее открывающегося окна, мягкое скольжение дерева по раме. И когда Дани высовывается из проема, ее голова и плечи появляются надо мной, мое сердце трепещет при виде нее. Я скучал по своему цветочку.
Но злобный взгляд, который она бросает на меня, говорит мне, что она не чувствует того же.
— Чего ты хочешь, Ефрем? — Требует она, немедленно усиливая свою защиту.
— Вот так ты сегодня вечером приветствовала Михаила Сидорова перед тем, как сесть за ужин с человеком, который тебя чуть не изнасиловал? Какого черта он здесь делал, Дани?
Определенно не та вступительная фраза, которую я планировал. Но меня поражает то, что она готова простить Михаила за то, что он сделал, а ко мне относится с такой холодной ненавистью после всего, через что мы прошли вместе.
— Это больше не твоя забота, — шипит Дани, глядя на меня с кинжалами. — Я хочу, чтобы ты ушел.
Как бы я ни злился на двойные стандарты, которые она представляет, ссоры из-за Михаила не помогут нашим отношениям в данный момент. Мне нужно обуздать свой характер, если я хочу очистить свое имя.
— Пожалуйста, Дани, я не хочу ссориться. Ты выйдешь поговорить со мной?
— Ты, черт возьми, шутишь? — Усмехается она.
— Речь идет о Бене, — настаиваю я, пытаясь найти выход.
— Не смей произносить его имя, — кричит она шепотом, ее гнев усиливается.
Блядь. Все идет совсем не так, как я надеялся. Подняв руки ладонями вверх, я пытаюсь показать, что пришел с миром. Я не хочу причинять ей вреда.
— Просто выслушай меня…
— Нет, Ефрем. Я не хочу слушать твои оправдания. Я не хочу слышать твою ложь. Время разговоров закончилось. Ты отказался от этого права, когда решил молчать и пассивно позволить моему брату умереть.
Слезы в ее голосе заставляют его рожать, и мое сердце разрывается на части, когда я слышу о глубокой, болезненной утрате, которую она переживает.
— Я не…
— Нет, Ефрем.
Она прерывает меня с такой язвительностью, что мои возражения застревают у меня в горле. На мгновение я застыл, глядя на красивую девушку, которая вычеркнула себя из моей жизни.
— Пожалуйста, Дани. Давай просто поговорим.
— Я не хочу с тобой разговаривать. И никогда снова. Я серьезно, Ефрем. Держись от меня подальше. — Дани отодвигается к окну, готовая полностью вычеркнуть меня из своей жизни.
— Я говорил с Петром, — бормочу я, отчаянно пытаясь удержать ее внимание, потому что, как только это окно возможностей закроется, я не знаю, появится ли у меня еще одно.
Дани откидывается назад в окно, ее завеса светлых волос ниспадает вперед вокруг лица.
— Уходи Ефрем. Вы оба можете упасть замертво, мне плевать. Я тебя ненавижу. Мне бы хотелось никогда не встречаться с тобой. И я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, навсегда.
Жестокость ее убеждений раскалывает меня надвое. Как я могу достучаться до нее, если она не желает слушать ничего, что я говорю?
Ошеломленный силой ее жестокого удара, я беспомощно наблюдаю, как она снова удаляется. Окно закрывается с резким щелчком, что приносит завершенность нашей дискуссии, или ее отсутствие, и вместе с этим лишает меня шанса спасти наши отношения.
Я никогда раньше не видел Дани такой злой. Я никогда не чувствовал всей силы ее ненависти. И это давит на меня, и мне почти невозможно дышать. Перекатывая оставшиеся камешки в ладони, я размышляю о том, стоит ли снова требовать ее внимания.
Но прежде чем я успеваю принять решение, возвращается охранник.
Лучше сейчас отойти подальше и попробовать еще раз в другой день. Я уверен, что устроенная сцена на крыльце Дани никак не поможет моему делу.
Бросив камни обратно в сад, я снова скрываюсь в тени. Мне нужно придумать новый план. Лучший. Потому что Дани не собирается облегчать мне задачу.
Мы очень далеки от той первой ночи, когда я наблюдал за Дани через ее окно.
И сейчас для меня это до боли очевидно.
18
ДАНИ
У меня замирает дыхание, когда я выхожу из арт-здания и смотрю на серое небо. Я обнаружила, что учеба изо дня в день, мой лучший шанс пережить горе, которое грозит похоронить меня.
Возможно, мама была права. Возможно, мне следовало взять еще несколько дней отпуска в школе. Но я не могла себе представить, что проведу еще один день взаперти в этом доме воспоминаний, окруженный вещами, которые заставляют меня думать о Бене.
Я скучаю по своему брату.
Я скучаю по нему с пустотой, которая меня пугает, и я боюсь, что никогда не выберусь из этой глубокой, темной пропасти, которую теперь должна называть своей жизнью. Я считаю, что школа немного помогает. Но лишь немного.
Стоили ли мои минуты с Ефремом того, что я потеряла?
Потому что жизнь моего брата - это то, чего стоило это минутное счастье. Мне следовало пойти на сделку с Беном, даже если бы она оказалась блефом. Мне следовало покончить с Ефремом и держаться подальше от Петра. Тогда, может быть, может быть, он бы держался подальше от Михаила и его Живодеров. Я бы отдала все, чтобы вернуться и исправить свою ошибку. Но некоторые вещи невозможно отменить.