— Что? — Мама охает, опуская мою руку и прикрывая губы.
— Я ношу ребенка Ефрема. — Говорю я уже увереннее, и слова наполняют меня теплотой. Почему-то произносить его имя теперь не так больно. Зная, что часть его все еще живет во мне. От этой перспективы меня охватывает головокружительное волнение, и я снова ласково прикрываю живот рукой.
Я пока ничего там не чувствую, никаких толчков и покачиваний. Мой живот по-прежнему плоский и подтянутый, но мне нравится знать, что в моем животе растет маленькая жизнь.
— Как ты могла? — Спрашивает папа ровным от ярости тоном. И когда я изучаю его лицо, я вижу выражение предательства, которого я ни в малейшей степени не ожидала.
— Как я могла? — Спрашиваю я, хмурясь от растерянности. Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда я внезапно чувствую, что все будет совсем не так, как я себе представляла.
— Как ты могла так поступить с нами? — Мама прерывает меня язвительным голосом. — Это шутка? Забеременела накануне выборов твоего отца. Ты сделала это намеренно?
Я, честно говоря, не знаю, что ответить.
— Намеренно забеременела? — Я повторяю, вопрос звучит так странно в моих устах, что, кажется, он теряет еще меньше смысла, когда я повторяю его. Я чувствую себя глупо, просто отбивая их вопросы, но я настолько удивлена, что искренне не понимаю, что они имеют в виду. Они же не могут думать, что я забеременела намеренно, не так ли?
— Ты забеременела, чтобы наказать нас?
— Наказать вас? — Спрашиваю я, мой голос подпрыгивает на октаву.
Может быть, я действительно сошла с ума, потому что этот разговор не имеет абсолютно никакого смысла. Моя ярость опасно нарастает, заливая мое лицо жаром, когда все повторяется. Конечно, они нашли бы способ сделать мою беременность о них.
— Да, ты прекратила принимать противозачаточные средства, чтобы доказать свою точку зрения? Что, ты хотела заставить нас принять твоего парня-преступника? Ты думала, что если у вас родится ребенок, нам придется принять его в семью?
— Не могу поверить, что ты вообще такое предположила, — огрызаюсь я. — Я неукоснительно принимала противозачаточные средства с тех пор, как ты ввела мне в шестнадцать лет. Несмотря на то, что три года я полностью воздерживалась от секса. И теперь ты хочешь обвинить меня в безрассудстве только для того, чтобы наказать тебя? Мне кажется, что все, что я когда-либо делала, это думала о том, как моя жизнь может повлиять на семью. И это никогда не бывает достаточно хорошо для тебя, не так ли?
— Я не думаю, что это свидетельствует о том, что ты думаешь о семье. Мне кажется, ты в последнее время совсем не думаешь. Забеременеть в девятнадцать? От человека, который погиб, участвуя именно в том, что твой отец так старается остановить. Ты такая эгоистичная, Дани. Как я могла не подумать, что ты можешь нарочно забеременеть?
— Неважно, почему ты забеременела, — встревает папа авторитетным голосом. — Важно то, что мы с этим сделаем.
— Ей нужно сделать аборт, — откровенно заявляет мама. Она поворачивается к моему отцу, чтобы поговорить обо мне, как будто меня больше нет в комнате или я вне этого разговора.
При этом предложении меня охватывает беспокойство.
— Я не сделаю аборт, — страстно заявляю я, сжимая руки в кулаки и пытаясь сдержать свой гнев. Нам нужен разумный разговор, но мои родители делают это почти невозможным.
— Дани, будь разумной. — Говорит папа, поворачиваясь и глядя мне в глаза. — Ты слишком молода, чтобы иметь ребенка.
— Я не слишком молода, чтобы заниматься сексом с мужчиной, которого люблю, и иногда это приводит к рождению ребенка, поэтому я не согласна. Возможно, я не хотела или не собиралась забеременеть. Но вот что произошло. И я не собираюсь покончить с жизнью своего ребенка только потому, что «я слишком молода», — твердо говорю я.
— Не нужно спешить стать матерью. Подожди, пока ты не найдешь хорошего мужчину, того, кто сможет любить и поддерживать тебя. Тогда попробуешь еще раз, — рассуждает он, как будто думает только о том, что хорошо для меня.
— Я нашла такого человека. Его забрали у меня. И я не собираюсь избавляться от ребенка, которого мы создали вместе, потому что ты думаешь, что знаешь, что для меня лучше. Это все, что у меня осталось от Ефрема. Я хочу почтить его память, воспитав его ребенка и любя его так, как я знаю, что смогу.
— Дорогая, не жертвуй своей жизнью ради мертвеца. — Говорит мама нежным тоном, хотя ее слова ранят глубоко.
— Нет, — говорю я категорично, моя ярость прорывается сквозь меня с непреодолимой силой.
— Я не могу поддержать тебя, привязывающую свою жизнь к якорю, который только потянет тебя и нашу семью ко дну. Я не буду, — твердо заявляет папа. — Ты слишком молода, чтобы иметь ребенка, и твои причины оставить его ясно демонстрируют это.
Мой желудок сжимается при звуке, как отец ставит ногу на землю. Однако я ожидала, что мои родители отреагируют, но это было не так.
— Я знаю, что это страшно, Дани. Но я обещаю, что это правильное решение. — Добавляет мама, жалея меня, поскольку теперь она намерена быть хорошим и разумным родителем.
Но если они думают, что смогут убедить меня сделать аборт, то они сумасшедшие.
— Нет. — Категорично говорю я. — Я не избавлюсь от своего ребенка. И если вы не можете меня в этом поддержать, то я найду способ позаботиться об этом самостоятельно. Если вы не хотите мне помогать, тогда ладно. Этот ребенок - единственная семья, которая мне нужна.
Соскользнув со смотрового стола, я нетвердо шатаюсь на ногах.
После того, как я так долго не могла есть, я уверена, что мне не хватает питательных веществ, и от этого у меня кружится голова. Страх сжимает мою грудь, когда я впервые беспокоюсь о том, что отсутствие пищи в моем организме может сделать с ребенком.
Мне нужно поговорить с консультантом по здоровью. Кем-то, кто может сказать мне, что делать, чтобы мой ребенок получал то, что ему нужно.
— Дани, — мягко ругается папа, протягивая ладонь, словно пытаясь мне помочь.
— Не надо, — огрызаюсь я. — Я не могу поверить, что вы зашли так далеко, что поставили свой публичный имидж выше будущего ребенка вашей дочери. Но если вы не можете понять и принять мое решение, то я разберусь сама. Мне просто нужно несколько дней, чтобы придумать план. Тогда я уйду, чтобы вам не пришлось беспокоиться о том, что ваша дурацкая репутация будет запятнана.