Если у меня даже нет машины, как я смогу поехать туда, где смогу себе позволить жить? Если у меня не будет телефона или места, куда можно позвонить домой, как потенциальные работодатели смогут со мной связаться? Небольшая сумма денег, которую я имею на свое имя, и никоим образом не связанная с моими родителями, не продержит меня надолго.
И теперь у меня есть неделя, чтобы превратить этот кошмар в двойную реальность.
— Пожалуйста, дайте мне несколько месяцев, — умоляю я. Если я буду работать изо всех сил, возможно, к тому времени я смогу позволить себе дешевую машину. Я смогу найти где-нибудь недорогое жилье. Моими первоначальными мыслями был Нью-Джерси, но, возможно, мне придется поискать наиболее доступные места для жизни в США и поехать туда.
— Абсолютно нет. К тому времени ты уже покажешься. Если ты настаиваешь на рождении этого ребенка, мы хотим, чтобы ты убралась из этого дома. Тебе повезло, что мы даем тебе неделю…
— Молли! — Папа кричит с лестницы, и через мгновение входная дверь закрывается.
Мама бросает на меня последний строгий взгляд, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.
— Я здесь! — Я слышу ее слова с другой стороны моей двери, ее шаги быстро приближаются к лестнице.
Моя ситуация становится все хуже и хуже.
Застонав, я закрываю лицо руками. Как моя жизнь так сильно развалилась за такой короткий промежуток времени? Я не знаю, что делать. Я не знаю, как позаботиться о собственном ребенке. Мне отчаянно хочется, чтобы Ефрем был здесь со мной. Мы никогда особо не говорили о том, чтобы создать совместную семью. Я полагала, что у нас будет достаточно времени для этого разговора, когда я буду готова. Но я без тени сомнения знаю, что из него получился бы самый замечательный папа. Он всегда был очень милым и нежным с Ислой.
У меня разрывается сердце при мысли о том, как крошечный ребенок лежит на его массивных руках.
Чего бы я не отдала за его непоколебимую уверенность, за его вездесущую способность меня успокоить. Я не могу поверить, насколько я смогла положиться на него за такое короткое время свиданий. Опять же, я никогда по-настоящему не выставляла себя перед Ефремом, всегда довольствуясь тем, что остаюсь ребенком своих родителей, защищенным от мира и реальности.
И теперь, когда я увидела, от чего пряталась, и у меня нет Ефрема, который бы меня защитил, все, чего я хочу, это вернуться в детство. Но я не могу. Теперь мне нужно думать о собственном ребенке. Ребенке Ефрема. И поскольку его здесь нет, чтобы помочь мне, мне придется сделать это самой.
Я позволяю себе только минуту поваляться. Затем, сев, я возвращаюсь к своему ноутбуку, еще одна вещь, которую, я уверена, мне придется оставить, когда я уйду.
Я просматриваю, сколько стоит ведение беременности и роды. Поскольку мои родители не будут продолжать платить за мою медицинскую страховку, мне придется платить из своего кармана за осмотры и посещение больницы. Мне отчаянно нужно найти работу, а теперь и машину.
Большую часть дня я рассылала заявления, и теперь это кажется пустой тратой времени, если я не могу остаться с родителями. Все места, куда я подавала документы, находились неподалеку, и без помощи родителей я не смогу остаться в Бруклине.
Я кусаю ноготь большого пальца или пытаюсь, все мои ногти уже обглоданы до основания за последние несколько дней, когда я пыталась найти приемлемый план для себя и своего ребенка. Все это время я чувствую себя пойманной в клетку, которую сама же и создала.
Мне следовало раньше обрести независимость и начать действовать самостоятельно в финансовом отношении. Но я никогда не думала, что мои родители зайдут так далеко. Я больше не могу сказать, потому ли они так строги со мной, потому что пытаются сделать то, что лучше для меня, или их единственная мотивация - защитить кандидатуру моего отца на пост губернатора.
Я подозреваю, что они тоже не знают.
Какими бы ни были их причины, я хочу уйти. Я хочу быть как можно дальше от них. Я не хочу, чтобы они были частью жизни их внуков или моей. Но воплотить мои желания в реальность оказывается почти невозможным при нынешней цене жизни и среднем доходе, который у меня есть шанс заработать почти сразу после окончания средней школы и без какого-либо заметного опыта работы.
Обеспечение ребенка вдобавок к этому кажется совершенно вне моей реальности. Но я полна решимости добиться этого.
Возвращаясь к поискам, я меняю критерии на место, куда я могу добраться на автобусе, а затем позволить себе жить и работать, как только доберусь туда.
— У нас все получится, малыш, — шепчу я крошечному существу внутри меня.
Я кладу ладонь на живот, что делаю часто с тех пор, как врач сказал мне, что я беременна. Я не хочу пропустить знак, подтверждающий, что внутри меня растет ребенок Ефрема. Мое сердце трепещет каждый раз, когда я думаю о нем, и за этим следует та же знакомая, пустая боль. Но я знаю, что смогу пережить эту боль, я переживу ее, ради блага нашего ребенка.
Я ищу работу, вкладывая все свое время, которое раньше тратила на школьные занятия, в поисках пути, который предоставит мне возможность без моих родителей в качестве опоры. Но недельный срок делает эту задачу ужасно сложной. И к тому моменту, когда стук выдергивает меня из разочаровывающего исследования, я нашла лишь несколько потенциально выполнимых результатов. Мои глаза устали, а шея болит от долгого смотрения в экран, но я не поворачиваю голову, чтобы узнать, кто стоит у моей двери.
— Дани, ужин готов. — Говорит с порога папа таким голосом, как будто это был какой-то другой день моего существования.
— Я сейчас спущусь. — Говорю я, держа взгляд на экране.
— Сегодня вечером у нас компания, — многозначительно говорит он. Я знаю, что это код «переодеться во что-нибудь приличное», то есть не пижаму, которую я носила последние два дня, пока сидела на корточках, чтобы искать пути существования.
— Понятно, — говорю я, стараясь сохранить пассивный тон, как и он.
Конечно, моим родителям нужно поддерживать внешний вид и приглашать гостей на хорошие ужины, чтобы доказать, что они восстанавливаются после смерти сына и что все остальное в их жизни не выходит за рамки нормы.
Я тяжело вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дверь спальни, когда отец закрывает ее за собой. Я действительно не хочу сегодня разыгрывать весь этот фарс об идеальной дочери. Но я буду, потому что сомневаюсь, что мои родители позволят мне остаться хотя бы на неделю, если я стану проблемой. Они ясно дали понять, что мои потребности стоят на втором месте после их общественного имиджа. Особенно, когда папа вот-вот будет избран.