— Я думаю, ты можешь делать это лучше, Дани. Я не соглашался жениться на мертвой рыбе.
У меня сжимается живот, и я не знаю, что ответить. Но он, кажется, не требует ответа. Вместо этого он отпускает мою талию, берет за руку и ведет к нашему столику.
И пока мы проходим мимо бесчисленных столов гостей, они поворачиваются на своих местах, чтобы высказать отупляющий поток поздравлений, которые для меня больше похожи на соболезнования. Я позволяю Михаилу говорить, вежливо выражая благодарность, когда это необходимо. И, наконец, мы добираемся до передней части комнаты.
Рядом с нашими блюдами, отмеченными звездой Мишлен, стоят два бокала с шампанским: его наполнен игристым вином, а мой - убедительным коктейлем. Боже, чего бы я только не отдала за алкоголь сейчас. Больше всего мне хотелось бы напиться до беспамятства, пока я не перестану ничего чувствовать.
Но я не могу, не с ребенком, растущем во мне.
К счастью, мой мозг, кажется, вполне прилично справляется с собственной индуцированной анестезией, и я подозреваю, что мне не придется вспоминать или переживать многие детали этого дня.
Мы садимся на свои места, и мой отец произносит убедительно трогательную речь о значении дня свадьбы дочери в жизни отца. Как он не мог и надеяться на лучшего мужчину, чем Михаил, который позаботится о его маленькой девочке.
Публика бурно аплодирует, а затем он приглашает всех есть, пить и веселиться.
Я делаю первое с целеустремленной решимостью, разрезая куриное блюдо с большим энтузиазмом, чем проявляла за весь день. И я стону от восхищения изысканным блюдом. Это единственное, чем я намерена сегодня насладиться.
— Тебе следует притормозить, жена. — Говорит Михаил, его губы кривятся в улыбке, которую я быстро идентифицирую как его публичную маску веселья. — Если ты продолжишь так питаться, ты очень скоро потолстеешь.
Я удовлетворенно напеваю, одаривая его в ответ нахальной улыбкой, прежде чем откусить еще один большой кусок. И я молча отмечаю легкое подергивание уголка его глаза. Я не должна враждовать с ним. Я знаю это. Но я не могу остановить себя. Не сегодня, из всех дней, когда я предала память Ефрема глубже, чем когда-либо могла себе представить. Завтра я смогу найти способ помириться.
Но сегодня мои маленькие бунты - это мой способ показать Ефрему, что мое тело теперь может принадлежать Михаилу, но мое сердце и душа всегда будут принадлежать только ему.
Остаток ужина мы проводим в молчании, и после того, как всем гостям было подано свежее шампанское, Михаил встает и произносит тост.
Хочу поблагодарить всех вас за то, что пришли отметить это радостное событие. Многие из вас, возможно, не знают историю о том, как мы с Дани полюбили друг друга, — начинает он. Его вступительное слово настолько неприятно, что я резко смотрю на него, задаваясь вопросом, куда он может пойти этой фразой.
— Мы невероятная пара, я знаю. Из тех, которую не все могут одобрить, — пожилой, выдающийся бизнесмен и молодая, талантливая, подающая надежды студентка-фотограф, которая оказалась сестрой ассистента этого бизнесмена.
Зрители погружаются в тишину, слушая эту вымышленную романтическую историю. Я сижу в ошеломленном молчании, наблюдая, как он выдумывает красивую картину, далекую от истины.
— На самом деле мы встретились на семейном ужине. Брат Дани - мой единственный помощник, - Бен настоял, чтобы я познакомился с его родителями, потому что он знал, что мы с его отцом сходимся во многих социальных и политических вопросах.
Михаил поднимает бокал, приветствуя моего отца, и папа отвечает на этот жест приветливой улыбкой.
Затем Михаил продолжает.
— В то время я думал, что слишком стар для такой столь молодой, умной и энергичной девушки, как Дани, — тепло говорит он, глядя на меня сверху вниз с выражением, которое так точно имитирует любовь, что мое сердце неприятно кувыркается. — Но наша симпатия была очевидна с самого начала. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда. Я вряд ли считаю себя романтиком. Но то, что есть у нас с Дани… это неоспоримо.
Коллективный вздох проносится по толпе, восторженная публика, полностью очарованная сказкой Михаила. И он улыбается и кивает в знак согласия со своей аудиторией.
— Потеря Бена была… опустошительной. Для всех нас. Такой истинный, добрый, яркий свет слишком рано погас в этом мире.
Я судорожно сглатываю, услышав, что смерть моего брата только что стала свадебным тостом Михаила, и внезапный позыв к рвоте становится почти невыносимым. Как он посмел произнести имя Бена? Как он смеет использовать моего брата, чтобы задеть сердца гостей нашей свадьбы? А это именно то, что он делает.
Это отвратительно эффективно. Некоторые гости вытирают глаза салфетками, другие фыркают, пытаясь сдержать свои эмоции.
— Единственное, что принесло мне и семье Ришелье какое-то утешение, это то, что его смерть сблизила нас с Дани. Мы находили утешение в присутствии друг друга, и наше общение быстро переросло в роман…
Громкие вздохи, разносящиеся по комнате, говорят о том, что Михаил заставляет всех есть из его рук. Но меня от этого переворачивает. И эта желчь, с которой я так упорно боролась, до сих пор подступает к моему горлу с такой силой, что я знаю, что на этот раз ее уже не остановить.
Без угрызений совести я поворачиваюсь и сгибаюсь в кресле, меня тошнит прямо на туфли Михаила. Михаил с отвращением отпрыгивает, и из-за ближайших столиков доносятся крики шока. Тем временем я опираюсь на стол и спинку стула, пряча лицо за белой скатертью, чтобы никто не мог видеть мое лицо.
Или улыбку, которая расплывается на моих губах, когда я заканчиваю.
Свадьба быстро прерывается, поскольку официанты спешат навести порядок.
Где-то на заднем плане я слышу, как Михаил извиняется и говорит, что его молодая невеста, должно быть, переборщила с шампанским. Но для меня это победа, которую я хочу спрятать в своей памяти.
Потому что я знаю, что мне придется за нее дорого заплатить.
38
ЕФРЕМ
Каждый дюйм моего тела - это чистая агония. Моя плоть в синяках и побоях, кости тщательно напряжены до такой степени, что едва не ломаются. Мои губы разбиты и опухли, внутренняя часть рта изрезана многочисленными ударами по челюсти и щекам.
Судя по состоянию моего тела, я видел и испытал все виды пыток за последние несколько недель. Или прошли месяцы? Годы?