— Джейн…
Она услышала свое имя, произнесенное хриплым шепотом, и все тело задрожало от возбуждения. Закрыв глаза, Джейн представила, как Мэтью лежит сверху, овладевая ею. Джейн дотронулась до своего лона и даже через ткань ночной рубашки почувствовала, как оно увлажнилось.
Мерное дыхание Мэтью вернуло Джейн к реальности. Бросив взгляд в сторону возлюбленного, она увидела, как ровно вздымается и опускается его грудь. Мэтью заснул, и Джейн уже не могла справиться со своим любопытством…
Она тихо прокралась к кровати и склонилась над любимым, внимательно изучая его лицо. Это был Мэтью, он выглядел точно так же, как тогда, в больнице, — ранимый, прекрасный. «Словно падший ангел», — подумалось Джейн, и она потянулась, чтобы осторожно коснуться его. Всего лишь одно прикосновение… Лишь одно греховное удовольствие, только этой ночью…
* * *
Было темно. Мэтью ненавидел темноту. Так было не всегда — лишь с того момента, когда его наставница в чувственных делах завела привычку заходить к нему в комнату ночью. Он чувствовал себя усталым, изнуренным и все же боялся засыпать.
Мэтью из последних сил боролся, пробуя перебороть утомление, но потерпел неудачу и все–таки впал в дремоту. Вскоре он уже находился во власти сна — это был сон о сексе и о девушке, оказавшейся в его постели. Мэтью нравилось, как она выглядела, его привлекали эти большие сочные груди, розовые щечки… А еще больше ему нравилось то, как реагировал на присутствие девушки его член.
В этом сладостном сне красавица вставала на колени и припадала к достоинству Мэтью губами.
М–м–м, а ведь этот сон казался таким реальным! Мэтью мог слышать хруст скользящей простыни, мог чувствовать, как набухает его ствол под нежными пальчиками девушки. Вот ее влажный рот, нежный укус…
Мэтью очнулся от сна, грубо вырванный из мира грез, он кричал, яростно метался по кровати… Мэтью ненавидел, когда тайная любовница подкрадывалась к нему в темноте. Ненавидел все, чем вынужден был с нею заниматься! Разум Мэтью яростно протестовал, но собственное тело предавало его, и он продавал себя за мимолетное физическое наслаждение.
Нужно прекратить все это, и немедленно! Сколько раз Мэтью пытался положить конец этой грешной связи, но неизменно терпел поражение. Он был беспомощен, потребности его тела были гораздо сильнее доводов разума, и его любовница отлично знала это и использовала все слабости Мэтью против него же. Сгорая от бессильного гнева, он отпихивал от себя эту хищницу, пытаясь ускользнуть от ее умелого рта.
«Ты еще будешь умолять меня о большем!» — стучал в ушах насмешливый голос…
— Какого дьявола, отпустите же меня! — кричал Мэтью, яростно отбиваясь от настойчивой любовницы. Вскрикнув, Джейн рухнула на пол. Ощутив во рту неприятный, резкий привкус крови, она поднесла дрожащие пальцы к губам и рассеянно взглянула на темно–красные следы.
— О боже, Джейн, — закричал Мэтью, в одно мгновение срываясь с кровати и заключая ее в объятия. — Джейн, — шептал он, нежно укачивая любимую. — Что же я наделал?
Мэтью оторвал ее лицо от своей груди. Он мог поклясться, что из губы Джейн текла кровь!
— Боже праведный, — тихо произнес он, вытирая алые струйки.
— Со мной… со мной все в порядке, — с запинкой вымолвила Джейн. — Я лишь коснулась вашего плеча, чтобы разбудить. Вы, должно быть, очень крепко спали. Я сама виновата…
— Никогда не подкрадывайтесь ко мне ночью, Джейн, особенно когда темно, — сказал Уоллингфорд резким голосом, все еще держа ее лицо в своих ладонях и осматривая окровавленные губы. — У меня бывают такие сны… — Граф посмотрел на Джейн глазами полными боли. — Плохие сны. Я никогда не знаю, кто рядом — друг или враг.
Вытирая разбитую губу манжетой ночной рубашки, Джейн напряженно вглядывалась куда–то в даль. Она вдруг осознала, что воплощенную твердость тела Мэтью скрывает подол ее рубашки. Почувствовав влагу в самом низу своего собственного живота, Джейн захотела уложить Мэтью обратно в кровать и одарить поцелуем, прогнав прочь ужас, застывший в его глаз. Эта потребность облегчить боль была такой естественной, и Джейн вдруг осознала, с какой силой хочет вкусить страсти, которую способен дать ей Мэтью.
— Почему вы оказались здесь, Джейн?
Разве она могла открыть истинную причину своего прихода, допустить, что сама желала близости! На ум тут же пришел вполне реальный повод, который мог бы объяснить присутствие медсестры в комнате графа.