А чуть погодя через южный вход на поляну влетела Ирсайя.
Грудь её судорожно вздымалась, причёска была растрёпана, глаза, как два пятака.
В устремлённом на меня взгляде плескался ужас.
— Там… там… там «тхаа»… он нас… убьёт, — выдавила она из себя и… рухнула в обморок.
Через пару мгновений в проёме между деревьями нарисовалась знакомая морда. Спустя секунду за ней появилась шея, затем передние лапы, а следом и всё остальное, включая длинный с полосками хвост. Прямо, как у Чеширского кота из известной сказки.
«Ты её напугал», — покачал я укоризненно головой.
Тигрокот довольно оскалился:
«Р-р-рсамка. Кр-р-рсивая. Дер-р-рётся. Бр-р-рату понр-р-равится. Бер-р-ри. Р-р-рдтёныши. Р-р-род. Хр-р-ршо».
Его мохнатая физиономия выглядела при этом настолько умильной, что я не выдержал и рассмеялся.
Малыш рассудил абсолютно правильно. Но со своей «колокольни». Как и положено всякому нормальному зверю. И если бы я не верил, что моя Рей не погибла, то, очень возможно, что именно так бы и поступил. Попытался бы охмурить эту даму, пусть даже и королеву, а там — как получится…
Было в ней что-то такое… неуловимое…
Что даже самых спокойных и рассудительных заставляет совершать подвиги…
Глава 18
«Посторожишь?» — указал я на валяющуюся в отключке красавицу-чародейку.
Тигрокот фыркнул, потом подошёл поближе, потешно обнюхал даму и, усевшись возле неё на траву, принялся увлечённо вылизывать себе шерсть. Как обычный домашний котейко, ждущий, когда хозяйка проснётся и даст ему наконец-то пожрать.
От этой картины меня едва не пробило на совершенно истерический смех.
«Наташа, вставай, мы там всё уронили», — внезапно возник в сознании знаменитый интернет-мем.
Малыш поднял голову и удивлённо посмотрел на меня.
«Не обращай внимания. Это я так. Просто кое-что вспомнилось», — махнул я рукой и, чтобы не заржать в голос, буквально вылетел с нашей поляны наружу, к тому ручейку, где оставил лошадь.
Возвратить несчастную животину туда, где сидел саблезубый хищник, оказалось непросто. Чуя опасность, лошадка упиралась всеми копытами и идти на поляну категорически не желала. Волей-неволей пришлось задействовать свою старую доставшуюся от погибшей Алмы способность — умение мысленно разговаривать с братьями нашими меньшими: мышами, собаками, кошками, лошадьми…
На уговоры савраски ушло минут десять, не меньше. Вернуться она согласилась только тогда, когда я сумел внушить ей, что кониной тот страшный зверь не питается и что, вообще, он почти что вега́н, а, значит, бояться нечего.
Взяв успокоившееся животное под уздцы, я шагнул через прикрывающую поляну иллюзию.
Шагнул, и от открывшейся взору картины моя челюсть шлёпнулась наземь.
Очнувшаяся от обморока королева сидела на травке и ласково гладила по загривку растянувшегося рядом тхаа. Последний, положив свою голову ей на колени, лениво потягивал лапами, блаженно урчал и довольно жмурился.
Увидев меня, бывшая пленница сперва покраснела, потом нахмурилась, затем повела неловко плечами и, указав на тигрокота, смущённо, будто оправдываюсь, пояснила:
— Он милый.
— Малыш? Милый⁈ — поползли мои брови вверх.
— А что тут такого? — удивилась Ирсайя. — Котики тоже бывают большими. Иногда даже очень большими.
Тигрокот поднял голову, одобрительно рыкнул и перевернулся на спину, подставляя пальцам красавицы своё шерстистое брюхо: гладь, мол, не останавливайся, а лучше чеши.
«Предатель», — взглянул я с укором на Малыша.
«Р-р-для тебя жр-р-р стр-р-раюсь», — стеганул он хвостом по траве и потёрся мохнатой щекой о руку Ирсайи. Та почесала «свирепого» тхаа под мордой, а дальше вдруг наклонилась, ухватила его за брыли и чмокнула прямо в нос.
Не ожидавший такого Малыш резко вскочил и начал потешно отфыркиваться, помогая себе лапами и языком.
Женщина засмеялась. Я покачал головой.
Они с Малышом кардинально ломали мне всю стратегию… Прежнюю. Деловую. Где всякие сантименты занимали уж точно не первое место.
— Это тот самый, что был на арене? — спросила Ирсайя, поднявшись.
— Тот самый, — не стал я отрицать очевидное.
— Он тебе подчиняется?
— Мы с ним друзья.
— Друзья? — шевельнула бровью Ирсайя. — Никогда раньше даже не думала, что с тхаа можно дружить.
— Я тоже не думал, пока не попал на арену, — заметил я с кривоватой усмешкой.
По лицу королевы мелькнула тень.
— Прости. Я… была неправа. Меня ввели в заблуждение и… В общем, ты невиновен. Да. Я отменяю свой приговор. У королевства Ларанты нет никаких претензий к мастеру Крауму из Ривии.