Новую жизнь?..
От последней пришедшей в голову мысли я вздрогнул.
Ведь у меня, чёрт возьми, в самом деле… уже больше полгода не было женщины!..
Глава 19
— Мы снова поедем вместе? На ней? — указала Ирсайя на мирно жующую травку савраску.
— Тебя что-нибудь не устраивает? Желаешь идти пешком? — поднял я бровь и внимательно посмотрел на бывшую пленницу.
Неужели после пятиминутки чувственной откровенности и эмпатии она снова переключилась в режим «королевы-властительницы»?
— Нет-нет. Я просто спросила… Хотя, если честно…
— Это не слишком удобно, — продолжил я мысль.
— Ну… в общем, да, — залилась румянцем дама.
Я мысленно усмехнулся, но дальше её троллить не стал.
— Эта лошадь теперь твоя. Только твоя и никого больше.
— А как же ты? — удивилась женщина.
— А я уж как-нибудь так, по-простецки, — развёл я руками. — Но ты за меня не волнуйся. Как-то раньше справлялся, справлюсь и тут.
— Справишься? По-простецки? Не волноваться? — нахмурилась королева. — А ну, объясни.
«Малыш», — глянул я на прислушивающегося к нашему разговору тигрокота.
Тот широко зевнул, потянулся, вразвалочку подошёл ко мне и присел на задние лапы.
«Молодец, — похвалил я его. — А теперь, будь любезен, покажи нашей спутнице, какой ты крутой скакун».
Священный зверь тхаа аж пасть разинул от такого нахальства.
«Ну, и чего возмущаться? — изобразил я недоумение. — Ты же и так перед ней брюхом кверху валялся. Говорил, что, мол, мне помогаешь. Так что теперь давай продолжай. Раз взялся за гуж, так и не говори потом, что в кавалерию не нанимался».
Малыш клацнул клыками и ударил хвостом по траве.
— Что это с ним? — не поняла его «пантомиму» Ирсайя.
— Да вот… говорит, что готов тебя прокатить.
— Меня? Прокатить? На чём? — удивилась женщина.
— У себя на спине, а как же ещё-то? Ведь не в телегу же его запрягать.
— А… разве так можно?
— Ну, а как мы по-твоему сбежали с арены? Забыла?
— Точно! — прищёлкнула пальцами королева. — Вы с ним тогда так здорово прыгали. Ни один конь так не смог бы, хоть сам, хоть со всадником.
— Ну, вот и я о том же, — удручённо развёл я руками. — Думал, что ты поедешь на лошади, а я на нём, да только он теперь ни в какую. Говорит, что меня он возил по необходимости. А сейчас…
— Что сейчас? — глаза королевы блеснули.
— Он говорит… эээ… что при прочих равных и… кхм… когда он свободен, священный зверь тхаа позволяет седлать себя лишь особам королевских кровей, и я в эту категорию, увы, не вхожу.
— То есть, ты хочешь сказать… — Ирсайя взглянула на Малыша и «хищно» прищурилась. — Что он предлагает мне ехать в столицу на нём, а на саврасой поедешь ты? Так?
— Именно так, пресветлая, — отвесил я церемониальный поклон.
— Перестань, — поморщилась бывшая пленница. — Мы не на королевском приёме, — вернула она мне мои же слова.
— Согласен, — щёлкнул я «каблуками» и процитировал министра-администратора из «Обыкновенного чуда». — Был неправ, вспылил. Считаю своё предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить.
— Что значит безобразной ошибкой? — всплеснула руками Ирсайя. — Мне нельзя ехать на тхаа?
Я рассмеялся:
— Извини, это была шутка. Просто шутка, и ничего больше.
— Просто шутка⁈ Ну, нет! Так не пойдёт. Теперь я сама буду говорить со священным зверем.
Дама тряхнула причёской и шагнула к прижавшему уши тигрокоту.
Тот обречённо моргнул.
— Ага! Я вижу, вы сговорились, — упёрла руки в бока королева. — А сейчас ты просто боишься. Боишься, что на тебе будет ездить женщина, да? Боишься, что я начну тобой помыкать? Или ты думаешь, я не смогу удержаться?.. Глупенький! Какой же ты глупенький, — она вдруг опять, как минутами ранее, ухватила его за шею и принялась тискать, словно котёнка. — Ведь я же гораздо легче этого большого мужлана. И я вовсе не собираюсь тобой помыкать. Я лишь хочу попросить тебя… Ну, пожалуйста. Ну, разреши мне хотя бы немножко, хотя бы лигу-другую проехать у тебя на спине. Ну, что тебе стоит, а?