Членов Церкви Агнца это полностью устраивало. Церковь предпочитала оставаться по возможности в тени и не особенно росла в численности – благодаря как строгому отбору адептов, так и тому факту, что далеко не всякий был готов стать адептом религии, основанной на отчаянных маневрах второсортного писателя-фантаста. Новообращенные рекрутировались главным образом в сфере новых технологий и среди ролевиков – эти две страты, как ни странно, очень сильно перекрывались – и при этом выбирались в основном люди, уже и так работающие в одной из многочисленных компаний концертна «Хайтер-Росс». Арчи, например, обратился, работая на «ЛегаЦен» – одну из старейших корпорации конгломерата, специализирующейся на создании крупных информационных структур для больших компаний и правительственных организаций.
Именно там его выследил Сэм, который совмещал чин дьякона с должностью непосредственного начальника Арчи в «ЛегаЦен». Сперва их отношения вращались исключительно вокруг религии; сексом они дополнились позже, после того, как Арчи ушел из «ЛегаЦен». Церковь не возбраняла иерархам спать с прихожанами, а вот по правилам «ЛегаЦен» боссам не полагалось спать с подчиненными. Таков уж этот корпоративный мир.
В суете дней Арчи редко задумывался о церковных делах. Одной из черт Церкви Агнца Разивившегося было полнейшее равнодушие к таким важным проблемам, как Бог, жизнь после смерти, грех и прочая религиозная чепуха. Реализация Двеллинианских пророчеств должна была происходить исключительно в рамках материальной вселенной. Даже эмпатисты не заходили так далеко, чтобы верить, что Двеллин и в самом деле взаимодействовал с настоящим духом; Н'тул для них был скорее Дедом Морозом, чем Иисусом Христом.
Это эсхатологическое противоречие означало, что последователи Агнца Развившегося не тратили время на молитвы и поклонение, а воскресенья у них не уходили на распевание гимнов (если не говорить о тех из них, кто одновременно принадлежал к какой-нибудь более традиционной церкви, что случалось не так уж и редко). В общем, в смысле приобретения духовного опыта они не особенно напрягались. Об этом можно было догадаться даже по интерьеру молельного дома, который скорей напоминал какой-нибудь клуб. В углу до сих пор висел дискотечный шар, оставшийся там с последней ежемесячной церковной караоке-вечеринки.
Он, однако, лишь подчеркивал мощь начавших сбываться пророчеств. То, что Арчи увидел на экране компьютера в подвале Пентагона, было предсказано в лихорадочных писаниях бедолаги Двеллина:
Власти предержащие всю мощь свою бросят на поиски Агнца;
В самой молекулярной сути станут они искать его; но тогда
Явится тот, кто будет свидетельствовать и убережет
Агнца от ущерба.
Не самое лучшее из пророчеств Двеллина, но к моменту его написания он перешел уже на сироп от кашля и драмамин, а до следующего платежа ему предстояло написать еще 126 таких. Поэтому его нетрудно было извинить. В любом случае, оно оказалось истинным, так какое теперь кому дело до стилистических огрех?
Для Арчи не имело значения, почему так вышло - потому ли, что Двеллин соприкасался с вышними сферами или благодаря многолетним усилиям Церкви, стремящийся воплотить его прозрения. Совершенно внезапно один из многих дурацких аспектов его веры оглоушил его по башке и заставил играть роль в их воплощении. Арчи всегда относил себя к иронистам, но эта хрень в рекордно короткий срок превратила его в эмпатиста.
Арчи и Сэм не задержались в молельном доме. Сэм взял его за руку и по еще одной лестнице свел в небольшую, ярко освещенную и совершенно стерильную комнату, посередине которой стояло сооружение, больше всего напоминающее стоматологическое кресло. У кресла их ожидал Фрэнсис Хамн, местный епископ, по основному роду занятий – «менеджер» спортзала двумя этажами выше.
– Арчи! – сказал он, протягивая руку. – Последние два дня были оказались очень интересны. Как ты держишься?
Арчи пожал ему руку.
– Сказать по правде, я слегка ошеломлен, епископ.
Епископ Хамн улыбнулся.
– Ну, такова уж она, вера, Арчи, – сказал он. – Иногда это просто неплохой способ провести выходные, а иногда – прямой путь в сердце теологического бардака. Давай-ка, впрочем, снарядим тебя уже. Присаживайся.
– Я немного побаиваюсь, – сказал Арчи, но все-таки присел. – Парень, на которого я работаю, из самых верхов Министерства Обороны. Если он даже просто заподозрит, что я шпион, не миновать мне больших проблем. Возможно, даже обвинения в государственной измене.
– Пустое, – сказал епископ Хамн. – Измена предполагает намерение свергнуть правительство, а мы ничего подобного не замышляем. Ты будешь только шпионить.