Погрузившись в бездны непопулярности, Сорам без устали высматривал шанс на реабилитацию. Проблема была в том, что он понятия не имел, что могло этим шансом стать.
Семейное проклятие Сорамов! Отпрыск семьи, чьи предки изобрели влажную салфетку в индивидуальной упаковке (на это потребовалось целых два предка, и горькие результаты этого сотрудничества по сей день вносили разлад в ряды их потомков), Теодор Логан Престон Сорам VI был чрезвычайно богат, обаятелен на Старый Филадельфийский манер и совершенно бездарен в каком угодно смысле, за вычетом роли кассового аппарата для благотворителей и политиков. Большую часть последних тридцати лет он провел на филадельфийском «Крестном пути», по которому чередой брели подающие надежды сенаторы и кандидаты в президенты, алкающие взносов и неофициальной поддержки от городской элиты. В конце концов ему захотелось посмотреть, как обстоят дела с другой стороны стола.
Поэтому он заключил сделку с Уэбстером: Сорам обеспечивает Уэбстеру Филадельфию, а Уэбстер Сораму – пост в администрации. Сорам выбрал Министерство торговли, рассудив, что оно подойдет ему лучше всего, раз уж он (ладно, его брокер) так ловко управляется со своим интернациональным и межпланетным инвестиционным портфелем; даже Сораму было ясно, что просить Министерство финансов – это перебор. Команда Уэбстера понимала, что путь во власть проходит над краем пропасти: без Филадельфии не видать Уэбстеру Пенсильвании, этого ключевого штата.
Было принято решение: Министерство торговли снизу доверху кишит карьерными бюрократами. Даже после изгнания антинидских элементов в нем оставалось достаточно компетентных специалистов, чтобы компенсировать влияние Сорама. Об этом последнем доводе Сорам не знал, хотя чем дольше он руководил министерством, тем сильнее ему казалось, что к нему прислушиваются куда меньше, чем следовало бы.
Но опять же, ему было не очень понятно, как это исправить. Основная проблема фундаментально бесполезного индивидуума – это неумение стать полезным. Но сейчас даже Сораму было ясно, что пришел момент, когда полезным стать необходимо – и быстро.
Вот почему, когда конфиденциальное зашифрованное сообщение как бы от Бена Джавны из МИДа упало в почтовый ящик Сорама, сияя светом воскрешения, он воспринял его именно так, как и должен был: как дар небес. Отличайся мышление Сорама изощренностью, подобающей занимаемому им посту, или обладай он хотя бы здоровой паранойей карьерного политика, он, возможно, позаботился бы отследить (или, говоря точнее, поручил заняться этим своим техническим специалистам) маршрут прохождения письма, чтобы разоблачить его как искусно изготовленную фальшивку, отправленную не из МИДа, а с анонимного транзитного ящика в Норвегии. В Норвегию оно попало с другого транзитного ящика в Катаре, на который его отправил Арчи Макклеллан, составивший его по результатом телефонной беседы с Фиппсом.
Письмо было коротким:
Господину министру Сораму.
Господин министр Хеффер просил сообщить вам следующую информацию относительно ситуации с Ниду.
(далее вкратце объяснялось, кто такая Робин Бейкер и насколько она важна для Ниду)
После консультаций с президентом и шефом его администрации было решено, что именно вам следует передать эти сведения послу Ниду, с тем чтобы сгладить недавние трения. Меня просили подчеркнуть, что время является ключевым фактором и было бы крайне желательно связаться с послом безо всяких отлагательств.
Не дочитав последнего предложения, Сорам уже орал секретарю связаться с посольством Ниду.
Часом позже Сорама сидел в святая святых – личных аппартаментах Нарфа-вин-Гетага, посла Ниду в ОНЗ, наслаждался сарф-чаем (вкус которого навевал большинству землян мысли о коровьей моче, и которым ниды упорно поили всех визитеров, никто из которых не решался отказаться от угощения) и болтал с послом о парусных судах – их яхты швартовались в одном и том же яхт-клубе. Нарф-вин-Гетаг, разумеется, был чрезвычайно обрадован сведениями о мисс Бейкер, и заверил Сорама, что торговые переговоры возобновятся сразу же после доставки девушки на церемонию коронации. Сорам пригласил Нарфа-вин-Гетага погостить с недельку на его яхте. Нарф-вин-Гетаг предложил Сораму еще одну чашку сарф-чая.
Возвращаясь в министерство, Сорам подумал, что уместно было созвать на завтра пресс-конференцию, чтобы объявить о возобновлении переговоров с Ниду в результате его неустанных усилий. Поэтому он позвонил в офис Джима Хеффера. Хеффер еще не вернулся из своего азиатского турне – вечно он в разъездах, ну что ты будешь делать – так что говорить пришлось с Беном Джавной.