На одном конце стола для заседаний лежали несколько комплектов чертежей и стопки бумаги. В противоположном конце комнаты стоял огромный стол, тоже заваленный планами. И только на двух темно-зеленых кожаных креслах не было бумаг.
Грег наконец отошел от двери и швырнул пиджак на один из стульев.
— Наконец-то одни, — он обошел стол, сел в большое кожаное кресло и стал свободно раскачиваться.
Мэри села напротив и уставилась в одну точку.
Он еще раз вздохнул и начал отворачивать рукава рубашки.
— Видимо, мисс Гэллагер, я не могу поднять вам настроение. А что, если мы перейдем к сути дела?
— Настроение у меня нормальное, и я готова перейти к сути дела, — как можно решительнее ответила она и потянулась за портфелем.
— Давайте начнем сначала, — остановил ее Грег. — Давайте поговорим.
Она задержала на замках-защелках побелевшие от напряжения пальцы. Сознавая, как необходимы ей деньги, которые принесет сделка с ним, Мэри постаралась придать своему лицу равнодушный деловой вид. Это было невыносимо трудно, но необходимо.
— На прошлой неделе, мистер Торренс, вы предлагали мне сразу же подписать контракт, а я попросила вас подождать.
— А вы уверены, что именно этого хотите? — возразил он.
— Конечно. Почему спрашиваете?
— Вы не хотите смотреть мне в глаза, ведете себя так, будто я прокаженный. Вы отклоняете все мои попытки поухаживать за вами… как за деловой женщиной. Что вас отталкивает во мне, Мэри-Элен Гэллагер?
— Ничего, — прошептала она.
В воздухе повисла тишина. Он впился в нее глазами, ожидая ответа.
Но разве она могла сказать ему, что ее с самого начала потянуло к нему? И что она не станет мечтать о любимом? Ей хватит прошлой боли, а он может причинить боль, может, это видно. Она мысленно встряхнула себя. Все это глупость. Но он все же задел ее чувства, и ей было досадно, что она допустила это. Она сердилась не на него. Она сердилась на себя.
В этот момент в Дверях появилась блондинка в комбинезоне и дорогой белой блузке:
— Привет, как дела?
Судя по реакции хозяина кабинета, появление женщины было само собой разумеющимся.
— Стараюсь убедить госпожу Гэллагер вести себя естественно в моем присутствии, но ничего не получается. Может быть, у тебя получится? Она как будто чего-то боится.
Женщина подошла к Мэри-Элен и протянула руку.
— Привет, меня зовут Джанет Торренс, — дружески представилась она, пожимая руку Мэри. — Так это вас называют «талантливой леди с камерой»?
— Вы слышали обо мне? — удивилась Мэри.
— Конечно, Грег видел несколько ваших видеофильмов и считает вас очень талантливой. Он показал мне образец, и я согласна с ним. Мы с Грегом всегда предпочитаем работать с женщинами. Я также выступаю за все, что принесет нам деньги. Ваше участие в работе над проектом будет замечательным сочетанием двух предпочитаемых мною вещей, — она озорно улыбнулась и переглянулась с бывшим мужем. — Что ж, я полностью «за». Когда она начнет?
— Как только мы с мисс Гэллагер обсудим условия. А в данный момент она смотрит на меня как на какое-то чудовище и не может даже разговаривать со мной.
— Мисс Гэллагер может сама сказать, — прокомментировала Мэри-Элен, решившись наконец высказаться. — Я не напугана, я просто не уверена, что подхожу для этой работы.
— А как убедить вас в обратном? — спросил Грег.
— Магнитные насосы такая вещь, что, вероятно, к ним требуется мужской подход.
— Ну, мужской подход обеспечиваю я, а вы — дамскую съемку на видео.
— Уговорили, — Мэри потянулась к портфелю и достала контракт. — Подписывайте, пока я не передумала.
— Что ж, я свою работу сделала. Оставляю вас на финальном этапе. Мне нужно заняться отправкой для Эксон, — включилась Джанет.
— Спасибо. Поговорим позже. — Грег откинулся в кресле.
— Не забудь, что завтра днем собрание правления.
— Хорошо, Грег, — нараспев ответила Джанет.
В кабинете наступила тишина.
— Она очень милая, — наконец заметила Мэри.
— Да, правда. — Его тон был спокойным, сухим. Он сидел молча, терпеливо в ожидании ее следующего шага.
— Долго были женаты? — живо спросила она, возясь с замками портфеля.
— Вы, видно, уже слышали, — ответил он с некоторым напряжением. — Я отвечу на ваши незаданные вопросы, чтобы больше не возвращаться к этому. Я бы не хотел говорить об этом потом, в неподходящее время.