По залу стали распространяться миазмы. Мне-то ничего, а вот людям явно не поздоровится. Должно быть, из сдерживали зачарованные тряпки на клетках.
Теперь же четыре одержимые зверюги выбрались на свободу! Я бросил первосвященника в толпу его прихвостней и сфокусировался на врагах.
Один похож на вепря с горящими сиреневыми глазами. Его туша уже настолько извращена сущностью, что он напоминает зомби: местами облезла шкура, местами вспузырилась, бивни стали больше и острее, а копыта массивнее и обросли шипами.
Второй — это пантера. Изящная черная кошка с горящими синим глазами. Всю красоту портили клыки, как у саблезубого тигра.
Третьим зверем оказался орангутанг. От одного взгляда на него могло стать плохо впечатлительным особам: весь облезлый, торчат суставы на локтях и коленях, будто его шкура приоткрылась в этих местах. Позвоночник как у ящера и мощные когти, не уступающие пантере.
Четвертый зверь тут же взмыл под потолок зала. Это был огромный гриф. Впрочем, этот падальщик и так наводит ужас своей отталкивающей внешностью и репутацией, а этот ещё и облезлый и кривой, как будто рахитом переболел в детстве. Пока он в воздухе, у него преимущество, но и с этим я что-нибудь, да придумаю.
На таймере 20 минут. Если разделить время на каждую гадину, то получится по 5 минут на рыло. Управиться нужно быстро, тогда есть шансы выбраться отсюда живым.
— Стойте! Не бегите, поджав хвосты, как трусы! — поверил в себя первосвященник, — эта Твердыня — обитель Безликого бога и каждый, кто посягнет на его владения, заплатит кровавую цену! Узрите же, как четыре сосуда уничтожат эту нечестивую дрянь, сорвавшую жертвоприношение кровавой луны!!!
— Микелла, — спросил я, прикидывая свои действия,— я ведь могу не поглощать миазмы, если не хочу?
— Конечно. Вам стоит лишь пожелать, и навык "Пожиратель скверны" активируется, а если не желаете, то нет.
И я не пожелал, ведь сейчас было бы слишком опасно, вбирать в себя скверну, в то время, как вокруг достаточно врагов, готовых её впитать.
Пришедшие в себя культисты перестали ломиться в двери, они развернулись к центру зала и встали на колени в молитвенном экстазе, предвкушая кровавое зрелище моей кончины.
Но нет, я не собираюсь легко сдаваться!
Первым из одержимых чудовищ опомнился орангутанг. Он бросился на меня, размахивая когтистыми лапами и ужасающе вопя. Я перехватил его лапы чуть выше запястий, раскрутил его, как ядро и запустил в пантеру, а пока они поднимались и перегруппировались, я поймал за бивни несущегося на меня кабана и свалил его в сторону.
Черт! А это непросто. Чувствую себя бойцом на подпольной арене, гладиатором, за которым наблюдает враждебно настроенная толпа.
—Смерть! Смерть! Смерть! Смерть!
Время на таймере утекает, как песок сквозь пальцы! Осталось десять минут. Я слышу шорох крыльев над головой и едва успеваю уклониться. Гриф пошел в атаку! Следить за противником в воздухе и на земле тяжело. Я переоценил себя?
—Душитель!
В моей протянутой руке прямиком из Хранилища образовался кнут.
Глава 22
В моей огромной руке хобгоблина Душитель казался детской игрушкой. Но это лучше, чем ничего.
— Откуда у него оружие?! Где он его взял? — восклицали за моей спиной возмущенные культисты. Но отвечать им я не собирался.
Я щёлкнул кнутом прямой перед собой, затем сделал петлю слева, приноравливаясь к оружию. Звонким щелчком отпугнул грифа, который уже сделал круг и пошел вновь в атаку, над моей головой.
— Давайте, твари! Я готов. Подходи по одному, дам на орехи!
Пантера бросилась на меня первой, но получила по глазу кончиком кнута, и, шипя и повизгивая, отпрянула в сторону. Отличное это оружия для того, чтобы держать дистанцию, вот только, мне категорически нежелательно затягивать бой.
Кнут свистел направо и налево. Я начал уставать отбиваться от четверых чудовищ сразу, которые будто стали понимать ситуацию и теснить меня слаженно. На таймере осталось пять минут. Надеюсь, все пленники Твердыни успели спастись, и моя жертва не будет напрасной.
— Смерть ему! Смерть ему! Смерть! — скандировали кровожадные зрители.
~Пять…четыре…три…два…один! ~
Я зажмурился.
Как вдруг что-то просвистело над моим ухом и в дребезги разлетелось, столкнувшись с загривком одержимого вепря. Едкий дым повалил от реакции зелья с кислородом и шкурой животного. Оно завизжало от сильнейшего химического ожога, повалилось на пол и начало кататься, в тщетной попытке ослабить боль.