— Алина! — я подскочил на ноги и бросился в гостиную, — Алина, стой!
— Что? — уже щёлкнул замок, когда девушка обернулась на мой голос. Дверь открылась. Все внутри меня перевернулась, и к горлу подступил ком. На пороге стояло на задних лапах ужасающее чудовище с горящими в полумраке кровавыми глазами. Признаться честно, я обомлел. Огромная пасть его оскалилась острыми зубами, напоминающими частокол, с кончика высунутого языка капала вязкая слюна.
Я схватился за меч.
— Алина, в сторону!
Обернувшись, Алина завизжала и метнулась влево, прячась за дверью. Она выронила свечу, и все вокруг погрузилось во тьму. Обрушившись на передние лапы, зверь в прыжке ворвался в гостиную.
— Убить… убить… Вор! Обида… Месть! — этот голос пробирал до мурашек, он казался неземным, перемешанным с лаем шакала и смехом гиены. Зверь метался из стороны в сторону, ходил, выискивая брешь в моей защите, низко припадая к полу и сбивая боками и длинным хвостом мебель. От этого грохота Алина, забившаяся в угол, всхлипывая, зажимала уши.
Откатившаяся в сторону свеча не погасла, от её пламени занялась занавеска у окна. Становилось светлее, но от дрожащих языков пламени смотреть на чудовище становилось еще более жутко.
— Это я-то вор? — я старался собственным голосом придать себе смелости, вопреки дрожащим коленям, — я не краду чужих дочерей, я их возвращаю родителям.
— Не думай, что можешь брать на себя слишком много, — вдруг заговорил зверь естественным, приятным женским голосом, — ты переоцениваешь свои силы, милый!
— Мм… Марта… — дрожа, заплакала Алина, узнавая звучание, — жена портного…
Я понял, что эта тварь умеет имитировать голоса своих жертв, да и сама по себе говорить может. Разумна, от этого ещё более опасна и страшна.
— Ты следующая, — медленно и неестественно развернув голову, красными глазами сверкнул зверь на Алину и засмеялся.
— Нет, только не Анжела! — вскрикнула та, узнавая голос своей подруги, который сменил зверь на этот раз.
— Ты за все ответишь, мразотина!
Гнев закипал во мне и подстрекал к действию. Пользуясь тем, что зверь отвлекся, я бросился в атаку, занося меч.
Лезвие просвистело в сантиметре от поганой рожи жеваданского зверя. И, все-таки, его инстинкты превосходят человеческие! Метнувшись в сторону, он тут же ответил мне мощными ударами могучих когтистых лап. И это было близко! Не успей я втянуть шею, отлетела бы моя голова аж на каминную полку.
Алина выла, обхватив себя руками, словно баюкая, а я ни о чем не мог думать, кроме оглушительного рева караульного колокола. Ну, наконец-то, заметили вторжение!
— Наверное, скоро придет папенька! — проговорил нежным голосом Алины зверь, будто издеваясь над нами. Так не только жертв он имитирует, а любой голос, который услышит.
— Ты не выберешься отсюда живым, шкура! Это я тебе обещаю.
Описав дугу, острие меча полоснуло оскаленную морду зверя, не ожидавшего от меня такой прыти. Черная кровь брызнула на ковер, в нос ударил запах гниения.
— Это миазмы?
В зареве от разошедшегося по гостиной огня, я видел, как демонические искорки стали прорываться наружу, искажая облик врага все сильнее. Зверь взвыл, поднимаясь на задние лапы, а после бросился на меня.
~Новый аватар успешно загружен в слот 4! ~
Я отскочил в сторону и бросился наутек, в спальню, туда, где места для маневров хвостатого людоеда будет меньше. А вот мне много пространства и не надо теперь. Лишь бы скрыться от посторонних глаз.
~Аватар слот 4 активирован! ~
~Таймер аватара активирован! ~
Одежда на мне затрещала и лопнула. Я вдруг стал выше и мощнее, с лёгкостью перевернул кровать и отшвырнул в сторону к тому моменту, как следом за мной в комнату ворвался зверь. Конечно, он не сразу понял, что маленький, мягкий человечек испарился, а вместо него в боевой стойке двухметровый хобгоблин.
— Камооон! — издал я боевой крик реслера Накамуры, и сделал характерный жест руками, призывая зверя нападать. Мой басистый, утробный рык поразил и меня самого, чего уж говорить об эффекте, который он произвел на чудовище.
В свою очередь зверь, издав оглушительный гиеновый рев, бросился в атаку. Он метил ухватить меня за голову, но я, поймав его обеими руками, без страха пораниться, начал, как ветхозаветный Самсон, разрывать его пасть.
И откуда в моих руках такая силища?! Даже не лезу вон из кожи, а в налитых кровью глазах зверя уже нет той безоговорочной уверенности в победе. Теперь там читается изумление, затем появляется страх. Я давлю ещё сильнее, он начинает вырываться, дёргаться, скулить.