— Значит, это Эте́рналис, — бросил нам с Кайрой через плечо Росточек и вступил в переговоры. — Доброго вечера, уважаемый! Мы сбившиеся с тракта и заплутавшие в лесу путники, которые ищут безопасное местечко, дабы спокойно провести эту ночь.
Я и предположить не мог, что этот эльф бывает таким вежливым и располагающим к себе.
— То есть, — старик прищурился, разглядывая получше наши битые рожи, — вы ищите покоя?
— Так точно, отец! — затряс башкой, как погремушкой, алхимик. — Мы пришли с миром.
— Что ж, тогда у меня нет причин отказывать вам в пристанище, — трясущиеся от старости руки достали ключ, стали отпирать скрипучий замок. От этого звука меня покорёжило.
— Милости просим в наш тихий городок, — старик сделал пригласительный жест рукой, пропуская незваных гостей в Этерна́лис. — Кстати, если желаете, могу подсказать самую радушную хозяйку, которая примет вас самым настоящим материнским рвением.
— Нет, мы, пожалуй… — начала Кайра, но её тут же прервал эльф.
— Конечно, хотим!
— Её зовут матушка Агнес, проживает она в пятом доме по центральной улице. На той, где стоит главный обелиск, посвященный войне, — сказал старик, запирая ворота.
— В такой час, — не сдалась Кайра, — мы ей, наверное, помешаем.
— У нее большой двухэтажный домина, ни с каким другим не спутаете. Но живет она там одна, поэтому гостям всегда очень рада.
— Гена, — Кайра наклонилась к моему уху, — это слишком подозрительно! Троих бродяг с большой дороги отправляют к одинокой женщине на ночь глядя…
— Мадам, — обернулся старик к нам, но обратился прямо к Кайре, потому что услышал её шепот, — бояться матушки Агнес ни к чему. Бедняжка пережила страшное, невыносимое горе, которое ранило её сердце, но она осталась такой же милой и приветливой, как и прежде. Меня возмущают такие мысли, будто она способна представлять для вас угрозу.
— Нет, нет! — примирительно подняла ладони Кайра, — я думала, наоборот, не опасно ли отправлять незнакомцев в дом к одинокой женщине, за которую даже некому заступиться!
— Ах, вы об этом, — старик достал трубку и кисет. — Да у меня глаз наметанный, я приличных людей от мерзавцев сразу отличаю. Давно работаю, знаете ли. Меня не проведешь.
Он набил трубку табаком.
— А как вас зовут, кстати, — спросил я, вспомнив о формальностях.
— Харон я. Просто Харон.
Эте́рналис оказался довольно оживлённым городом, если пройти вглубь, оказаться ближе к центру. Люди ходили по площади, в парах, семьями, в компании друзей между палатками с едой. Играли местные музыканты на небольшой импровизированной сцене. Ярко горели лампы и свечи, в воздухе витали приятные ароматы.
— Я и не знала, что такой городок здесь есть, — заметила мрачно Кайра, — но не кажется ли вам, что задержаться означает потерять время? Напомню, оно очень дорого! Вдруг наши товарищи ещё живы и им требуется помощь!
И меня уже уколола совесть, но голос подал эльф.
— На пустой желудок не повоюешь. А ещё я верю в судьбу: если пропавшие авантюристы живы, и нам суждено их спасти, они продержатся до нашего появления в любом случае. А если нет…
— Так, — я тоже внёс свою лепту, — мы тут всего лишь переночуем. Утром отправимся в путь. Кайра, ты зря волнуешься. Нам ведь в любом случае нужно где-то спать! Так лучше уж в теплой постели, чем в сыром лесу!
Больше возразить ей было нечего. Мы шли через площадь. Местные, замечая нас, улыбались и махали. Надо сказать, вообще очень дружелюбно и мило себя вели. Мне понравилось, даже Рос расцвел и Кайра чуточку растаяла. Дорогу до дома матушки Агнес нам показывали охотно и просили передать хозяйке привет.
— А матушка тут весьма популярна, — заметил Рос.
— Надеюсь, при виде нее, меня не стошнит от приторности, — сказала Кайра.
Мы прошли по Пряничной улице и сразу заметили двухэтажный дом. В свете уличных фонарей он кажется шоколадным из-за приятного оттенка дерева и темной черепицы. На двери красовались золотые цифры: 1765. Должно быть, номер дома, подумал я.
Взявшись за кольцо, которое служило дверным молотком, я постучался. Мы все напряжённо замерли.
— Иду, иду!
Дверь распахнулась и на пороге возникла приятная во всех отношениях женщина почтенного возраста с лучезарными глазами, полными губами-бантиками, розовыми щеками и завитками пепельных волос, обрамляющих лицо так, что она показалась мне похожей на овечку.
— Доброго вечера, мои дорогие! — она сложила ладони, приветствуя нас, — впервые мою обитель посещают такие милые мальчик, девочка и неведома зверюшка!