Горыня с Дубыней загоготали удачной шутке. Даже молчаливый по обыкновению Искрен ухмыльнулся.
Бабка подняла на них взор полный немого укора:
– Курочки яички несут. Если их зарезать, без яичек останусь...
– Тогда петуха отдай. Петух-то тебе уж точно ничего не снесет.
Теперь уже хохотали все семеро. Потешались над глупой бабкой, которая любит яички и трясется из-за ощипанного петуха.
Гридя тем временем вошел в сарай. Через худую крышу проступали снопы солнечного света. Пахло висевшей в воздухе пылью и просмоленным деревом. Повсюду была разбросана старая мешковина, тюки соломы, раздерябленные по колоску, пустые глиняные миски с выщербленными краями, черепки, клочья сена.
В самом дальнем углу, ни от кого не таясь, ссыпана была жемчужная наливная пшеница. Спелые зерна источали густой хлебный аромат. Пшеницы было столько, что хватило накормить всех коней и еще осталось бы на завтра, подкрепиться перед дальней дорогой.
Гридя огляделся, подобрал мешковину и накрыл кучу с пшеницей. Сверху накидал солому. Отошел поодаль, прикинул, заметно ли постороннему, что под рваной дерюгой зерно. Подбросил с правого краю соломенной трухи. Снова отдалился посмотреть. Теперь уж точно никто не догадался бы, что под грудой тряпья хранится жито. Если Мухомор или Всеслав и заглянут в сарай, шариться под старыми рогожами не будут. А ведьмина корова с теленком не помрут с голода.
Довольный собою, Гридя вернулся в избушку.
Витязи, сгрудившись возле зияющего проема, ждали Гридю с хорошими вестями. Бабка подошла к краю избушки и смотрела на него своими бесцветными старушечьими глазами.
– Много там пшеницы? – крикнул Мухомор, – А чего с собой не набрал, корма коням задать?
– Нет там ничего, – ответил Гридя, разводя руками в стороны. – Ни вершков, ни корешков.
– Совсем ничего? А что в сарае?
– Ненужный мусор, да прошлогодняя солома.
Произнеся эти слова, Гридя быстро взглянул на старуху. Взглянул и тот час же отвел взгляд. Не хотел, чтобы она видела, что он на нее смотрит. И вдруг ему показалось, что вместо старухи глядит на него молодая черноглазая девка, с нахмуренными соболиными бровями, во взоре которой полыхает огонь.
Гридя зажмурил глаза и потряс головой: «Что за наваждение!» Перевел взгляд туда, где ему привиделась девка. Там, как и прежде стояла жалкая старуха с повисшими вдоль тела костлявыми руками и провалившимся ртом.
– Тьфу ты, – выругался с досады Мухомор.
– Эй, Гридя, – крикнул сверху Окул, – поди поймай петуха, будем кашу из него варить на ужин.
Гридя кивнул и побежал обратно к навозной куче, где и принялся ловить петуха.
Кочет только на вид оказался тщедушным, а, может, Гридя после целого дня пути верхом так умаялся, что потерял сноровку, но только ему никак не удавалось изловить птицу.
Гриде пришлось пойти на хитрость, чтобы ни в коем случае не поймать петьку. Со стороны должно выглядеть, будто он старается из последних сил, но никак не может улучшить момента. Едва он протягивал руки, чтобы схватить петуха за шею или крылья, как тот уворачивался и убегал, сверкая шпорами. Вернее всем казалось, что уворачивался.
С высоты избушки на курьих ножках сыпался град ругательств. Петуха называли шельмецом, пройдохой и бестией. Гридю – неумехой, раззявой и дурнем. Ни птица, ни человек на прозвища не обижались. Каждый занимался своим делом: петух уворачивался, Гридя не слишком усердно его ловил.
Побегав за рябой шельмой достаточное количество времени, и дав всем понять, что в руки пернатое не дастся, Гридя опустился в изнеможении на землю.
– Что за бестолочь, – ругался Мухомор, – дай-кося, я сам его поймаю. Старого петуха поймать не может, тоже мне казачок!
И хотел было слезать вниз.
Но тут неожиданно заговорила старуха.
– А что, добры молодцы, не хотите ли вы перед ужином в баньке попариться? Сынок мой с утра сегодня приходил, так я баньку топила ему, она еще горячая. Вам как раз пару хватит. А? А пока потеть будете, я как раз вечерять соберу и каплуна изжарю.
Отроки рты пораскрывали от столь щедрого предложения. Только что старуха упрямилась и ни в какую не соглашалась отдать птицу даже и за деньги, а теперь предлагает не только самолично приготовить драгоценного петуха, но и попариться в неизвестно откуда взявшейся бане. Они никак не ожидали, что у ведьмы оказывается есть еще и сын, наверняка тоже ведьмак, а, может, и кто похуже, который приходит, чтобы помочь ей сделать какую-то работу. Какая работа может быть у старой бесовки, которая целый день сидит посреди избушки на деревянной колоде и разглядывает ельник?