– Складно написано, – изрек Окул, когда Всеслав кончил читать.
– Это я сочинил, – скромно пояснил Перемысл и щеки его покрылись густым румянцем. – А Васильев с Григорьевым подписали. И печать поставили. Вот тут вот, с краешку, – он показал на расплывшуюся в углу кляксу.
Федосья скривила губы в ехидной усмешке.
– Написано-то может и складно, да только там, куда вы едете, толку от этой грамоты, что глухому от дудочки.
– Что это значит? – удивился Всеслав, а вслед за ним и остальные изумленно уставились на нее.
– А то и значит, – ответила она, как показалось Гриде, со злобой, – что в Ирейской земле некому грамоту вашу читать и потребную помощь оказывать. Даже наоборот, все и вся, что там живет, будут вашему делу нещадно препятствовать, – и, поскольку отроки продолжали смотреть на нее непонимающе, пояснила, – страна мертвых эта ваша Ирейская земля, и Латырь-остров вместе с нею. Нет там ни городских властей, ни местного населения. Там вообще никого живого нет. Некому за переправу платить, ни дорогу показывать. Обретаются там одни души умерших, да всякая нежить, которая их сторожит. Правит землей мертвых Дева Обида. Была она бессмертным крылатым серафином и жила вместе со своим народом на вершинах Белых гор. Возгордилась однажды Обида, захотела сама править Белогорьем и восстала против Светлого Князя, но была побеждена. Ей отрезали крылья и низвергли на землю, сослали на Латырь-остров, можно сказать умертвили, ведь там живут только бестелесные души. Вот и она теперь все равно что мертвая, – Федосья окинула взглядом отроков, которые слушали ее, затаив дыхание, и продолжала. – Тамошняя нечисть обучила Обиду черной магии, с помощью которой она привадила огромного змея-лебедя. На вид змей как птица, но огнедышащая пасть у него как у дракона. Обида летает на нем по Ирейской стране и даже, поговаривают, залетает на землю, где живут люди. Драконы, как известно, не прочь поживиться людьми и при малейшей возможности утаскивают зазевавшихся человеческих существ к себе в логово, а то и пожирают прямо на месте. Самим им делать такое не пришло бы в голову, мозги у них куриные, но по внушению Девы Обиды, и распробовав человеческого мяса, они стараются делать это чаще и чаще. Да, вот еще что, чуть не забыла! В подчинении у Обиды есть целая стая гусей-лебедей. Эти злобные мерзкие оборотни превращаются в лебедей и рыскают по белу свету или становятся чертями и бродят среди людей. Яблоня с молодильными яблоками растет в том самом месте, где бьет источник с мертвой водой. Известное дело, Латырь-остров – страна мертвых, и вода там мертвая. Чтобы отгонять от яблони сиринов и алоконстов, поедающих яблоки словно саранча, Дева-Обида посадила туда аспида о трех головах.
– Кто это сирины и алоконсты? – спросил Дубыня.
Остальные тоже захотели узнать, что это за звери такие, раз понадобился трехголовый аспид, чтобы их отгонять.
– Сирины и алоконсты – райские птицы и живут они только в Ирее, а если вывезти их оттуда или посадить в клетку, то быстро гибнут. И петь в неволе не могут. Голова у них от девицы, а тело от птицы. У алоконста кроме крыльев есть еще девичьи руки, он ими яблок в два раза больше набрать может. У сирина рук нет, только крылья, но и он своим большущим ртом, в котором торчит целая ограда зубов, много яблок понадкусывает. Сладко поют эти птички. Но горе тому, кто услышит их пение. Тотчас же себя потеряет, помешается в уме и погибнет от собственной руки. Попомните мои слова, и не слушайте сиринов и алоконстов. Всем ясно?
Перемысл удрученно вздохнул. Ему очень хотелось послушать райских птиц и даже, если получится, записать их песни по нотам. В Холмогорах все, кто хоть немного имеют отношения к музыке, от зависти умрут, рассуждал он в мыслях. Но себя терять было нестерпимо страшно, поэтому он счел нужным уточнить: