Федосья тоже замолчала. Потом спрыгнула с кровати и, мягко ступая, отошла на середину горницы. Там она вскинула руки кверху, словно ребенок, который просится на ручки, бросилась вперед и вниз и быстро перекувыркнулась через себя.
Все случилось быстро и в одночасье. Вот только что на этом самом месте стояла крупная женская фигура и вот теперь нет ее. Одежда, свалившаяся с белых федосьиных плеч, лежала пятном на полу, а из шелкового рукава ночной сорочки, на Гридю глядело пушистое существо небольших размеров.
«Да это же куница!» – пронзила его мысль. Гриде доводилось видать в своей жизни куниц. Они водились в лесу, подступавшему к Лебедянь-озеру, а иногда забирались в сарай и таскали из курятника яйца.
Черные глаза-пуговицы смотрели на него живо и весело. Нос у зверька дергался, усы на носу шевелились. Куница подняла морду, потрясла ею мелко, понюхала воздух, выбралась из рукава и прыжками направилась к гридиной кровати.
Гридя от неожиданности решился дара речи.
Куница подскочила к ложу, поднялась на задние лапы, верхними зацепилась за свисающее сверху стеганое одеяло, и ловко взобралась по нему на кровать. Там она вплотную подскочила к Гриде, села вокруг него, снова повела носом и заговорила человеческим федосьиным голосом.
– Ну что, Гридя, смогу я в таком обличье с вами пойти, чтобы меня никто не заметил?
– В таком сможешь, – отвечал Гридя, все еще не веря своим глазам и с удивлением разглядывая то, в кого превратилась Федосья. Шкура у зверя была бурой, на горле и груди белел воротник. Круглые уши все время двигались, словно прислушивались к шорохам в темноте, чтобы в любой момент спрятаться от опасности.
– Я у тебя в котомке схоронюсь, – говорила Федосья, шевеля усами, – ты котомку свою на плечо повесь, а хочешь к седлу приторочь. А я, когда мне нужно, буду из нее выскакивать, да за тобой приглядывать. За вами за всеми! Но за тобой в особенности! И вот еще что, Гридя, – воскликнула она, поднимаясь на задние лапы. – В суме у себя найдешь скатерку, я велела ее туда сложить. Скатерка эта не простая, в волшебная. В дороге вам пригодится и не раз! Обязательно наступит такой момент, что есть вам нечего будет, или у боярского сына деньги кончатся. Я чаю он с собою взял достаточно, но что если идти будете долго, они рано или поздно истратятся, или придете туда, где деньги ваши не имеют никакой ходячей ценности, и что тогда делать? Как пропитание добывать? Вот тут моя скатерка и пригодится. Всего-то и надо: расстелить ее ровненько на твердой поверхности, уголки расправить, ладонью по ней провести и сказать: «Скатерочка-хлебосолочка, покорми нас, пожалуйста». И тотчас же явятся всякие кушанья, закуски и заедки, вина и меды. На всю вашу компанию в достаточном количестве. А когда кончите трапезу, то грязную посуду и последки с поскребками обратно на скатерочку постановите и скажите: «Скатерка-хлебосолка, благодарю покорно, прибери за нами», и все исчезнет, как и не было. Запомнил?
Гридя кивнул головой.
– А ну повтори, что нужно сказать, чтобы еда появилась на скатерти? – пропищала Федосья, не сводя с него пытливых куньих глаз.
– Скатерочка-хлебосолочка, покорми нас, – повторил Гридя.
– А волшебное слово?! – взвизгнула куница.
– Пожалуйста!
– Без волшебного слова, останешься не солоно хлебавши. Вроде малость, а в жизни без него никак. И самобраная скатерть без спасибо не сработает.
Гридя посмотрел на нее серьезно и снова кивнул:
– Я понял, тетка Федосья.
– Ну тогда давай укладываться, – заявила куница без перехода, – ложись, закрывай глаза и засыпай.
– А ты в котомку полезешь?
– Я пока у тебя на подушке устроюсь. А в котомку завтра схоронюсь, когда в дорогу пустимся. Тебе куний запах не противный?
– Я к запахам привычный. Да ты не сильно воняешь, – сказал он, старясь польстить Федосье. Протянул руку, погладил ее теплый мягкий мех.
Куница-Федосья от ласкового прикосновения подпрыгнула и мелко затрясла головой, словно засмеялась.
Гридя распрямил ноги, взбил подушку, лег на нее правым ухом и натянул на себя одеяло. Коричневый зверь перепрыгнул через голову отрока, задев лицо пушистым хвостом, отчего у Гриди защекотало в носу и он едва не чихнул, и свернулся клубком на подушке. Голову с круглыми ушами куница вывернула почти наизнанку, так что из-за коричневых тонких губ видны были белые клыки в пасти и розовый язык. Глаза у нее закрылись, усы перестали двигаться, и только мерно вздымались бока от глубокого дыхания.