— На дежурство надо.
— Ещё и в охране подрабатываешь?
— Да нет. Тут другая история. Ты слышал, что у нас в городе маньяк завёлся?
— Да, Настя что-то говорила.
— На его счету уже две жертвы. Вот собственно его я и выслеживаю. А если быть точным, не я, а мы. Недавно я организовал добровольческий отряд, и мы патрулируем по ночам улицы.
— Серьёзно?! Но зачем? Есть милиция, полиция, ППС, Росгвардия, ФСБ… Для чего это тебе?
— Правда, хочешь знать? Я к чему это, если расскажу тебе, то обратной дороги не будет, ты никогда уже не станешь прежним. Если только не позабудешь всё как вчера, — усмехнувшись, сказал Дима.
— Говори, — буркнул Слава и ударил по стеллажу, на котором стояла бутылка водки и рюмки, кулаком. От удара стеклянная тара подпрыгнула и зазвенела, будто намекая, что оставлять недопитое добро нельзя. Дима разлил остатки и стал говорить:
— Равнодушие — это самое страшное, что может быть в человеке. Именно из-за него совершаются самые страшные злодеяния в мире. С молчаливого согласия равнодушных, истребляют народы и рушат цивилизации. Если для тебя это открытие, то не сложно догадаться, сколько в мире таких людей. И я не виню их, оставаться в стороне проще всего, тем более, когда есть все эти структуры, дающие нам иллюзию безопасности. Но много ли среди них по-настоящему неравнодушных?
— Если только к деньгам, — попытался пошутить Слава, но никто не засмеялся.
— У меня семья, а у тебя Настя. Как ты собираешься себя оправдывать, если с ней что‑нибудь случится? Скажешь, что ждал и надеялся на блюстителей закона? Пойми, милиционера дяди Стёпы больше нет… Ладно мне пора, — заключил Дима и выпил.
— Постой! Я с тобой, — еле стоя на ногах, сказал Слава.
— Не сегодня точно, тебе надо проспаться.
Недовольный Слава побрёл домой, а Дима ушёл на дежурство.
Когда Слава добрался до дома, его ждал сюрприз. Настя с отцом сидели на кухне и даже купили торт по случаю. Андрей Павлович подумал, что родители не могут вечно трястись за дочь, и привёз её обратно к Славе. Теперь же, увидев пьяного в стельку жениха, всем сразу стало ясно, что Насте придётся снова вернуться в родные пенаты.
— Не ожидал от тебя такого, — сказал Андрей Павлович и громко цокнул. — Идёшь по наклонной, братец!
Настя в слезах бросилась на улицу, где охранник усадил её в «Мерседес». Следом вышел Андрей Павлович. Он с сожалением покачал головой из стороны в сторону. Оставшись один, Слава ещё долго обнимался с унитазом и ругался, прежде чем уснуть.
— Чёртов маньяк! — бухтел он всю ночь сквозь сон.
Наступившее утро оказалось неожиданным и мучительным.
Слава зарёкся не пить вовсе и, хотел заявить об этом Диме, но в пылу работы забылся.
В конце смены они снова поехали в гараж и стали дальше ковырять машину. Дима увлечённо разбирался в поломке, а Слава думал о том, как ему вернуть Настю.
— Похоже головку блока цилиндров повело из-за перегрева, — сказал Дима, после того как достал агрегат и замерил его плоскость.
— Хреново, — добавил Слава. Он понял, что машина теперь не скоро поедет, но его это уже не сильно волновало.
— Ну, ничего, завтра отдадим токарю. Петрович мой знакомый, он много не возьмёт. А на сегодня всё.
Дима вытер тряпкой промасленные руки и пошёл переодеваться.
— Так, а что там насчёт маньяка? — не выдержав, спросил Слава. — Мы же сегодня идём на дежурство.
— Ах да, я думал, ты забыл. Оно тебе надо?
— В смысле?! — возмутился Слава. Для него вопрос Димы прозвучал как издёвка. В свете последних событий казалось, что ему, как никому другому, нужно обезвредить душегуба.
Тогда Настя поняла бы, что именно он настоящий защитник, а не её папаша с кучей охранников. Слава знал, что ни слова, а поступки красят мужчину. И предстоящий поступок стал для него неотвратимым.
— Ты пойми, этот убийца… ему терять нечего. Это не игра в кошки мышки, — сказал Дима.
— Так и мне тоже терять нечего, не надо меня отговаривать!
— Ого, как высокопарно! Ты что, с подругой поругался?
— С чего ты взял? — несколько смутившись, спросил Слава и отвёл взгляд, а потом сам же продолжил. — Не то чтобы поссорились, просто я накосячил, а она в обиде…