— Что-то ещё?
— Нет, пожалуй, всё. Хотя знаешь, я хотел тебе сказать, что ты можешь называть меня просто Слава, по крайней мере, когда мы наедине. А то из-за этих фамильярностей чувствую себя стариком.
— Как скажешь, Слава, — практически как змея прошипела Соня. Она пошла к двери, амплитуда движения бёдер значительно увеличилась.
У Славы пересохло во рту, он захотел открыть окно, чтобы как следует отдышаться, но не тут-то было. Соня, дойдя до двери, повернула защёлку. Потом подошла к креслу, в котором сидел пунцовый директор.
— Слава, ты далеко не старик, у нас ещё вся жизнь впереди — сказала она и глубоко вздохнула.
Секретарша наклонилась над Славой, как питон, готовый наброситься на беззащитного птенца.
— Пожалуй, ты права, но я почти женат, соблюдай субординацию, — хотел сказать директор, но голос его подвёл.
Эти слова он невнятно прохрипел и ещё больше вжался в кресло.
— Почти не считается, Слава, — прошептала женщина, приближаясь ближе.
— Слышишь, Слава!? — вскрикнул женский голос…
…Слава подскочил с кровати и протёр глаза. Рядом стояла хмурая Настя.
— Что? — спросил, он виновато и натянул одеяло повыше. — Я что-то говорил во сне?
— Ничего ты не говорил. Иди, разберись с этим козлом! Я больше терпеть это не намерена!
Настя демонстративно развернулась и, громко топая, ушла на кухню. Ошарашенный Слава стал одеваться.
— Ты можешь объяснить, что случилось? — спросил он у рассерженной Насти.
— Открой окно, — сказала она, указывая рукой на створку.
Слава пожал плечами и подчинился. Он повернул ручку на режим проветривания и приоткрыл окно. На улице было достаточно холодно, а он стоял в шортах и майке.
— И что? — недоумевая, спросил он и непонимающе взглянул на Настю.
— Что, что!? — передразнила она, — А то, что машина нам в окно воняет ничего страшного?
— Так они всегда воняли, первый этаж всё-таки.
— Не тупи Слава, я про машину соседа говорю. Он ещё только шланг от трубы в нашу форточку не вставил! Какого чёрта он вообще паркуется на тротуаре?
— Ну, места же мало, где получается, туда и ставит.
— Ты же не ставишь! Ты культурный. А он дурак, вон уже цепь между деревьев повесил, типа это его место. И воняет нам в окно! Ему же машину нужно прогреть.
Дальше снова последовала брань, которой казалось неоткуда взяться в голове искусствоведа по образованию. Уши Славы были готовы воспламениться от матов.
— Что ты хочешь?! — раздражённо спросил Слава.
— Иди к нему и скажи, чтобы убрал свою ржавую посудину оттуда и больше не ставил. Иначе я напишу заявление в полицию.
— И что? Думаешь, побежит убирать? Забыла, кем его сын работает. Он же мусор.
— Ну и? Для них, что закона нет?
— А то ты не знаешь!
— Значит, поговори с ним как мужчина.
Слава замялся и промолчал, тогда Настя добавила. — Мне, что папу попросить?
— Если надо будет, поговорю, что ты папу приплетаешь? Хочешь на драку стариков посмотреть? И вообще, о чём с ним говорить? У него же грецкий орех вместо мозга.
— Вот и задави его интеллектом, раз так!
— Ты на работу не опоздаешь? — сказал Слава, посмотрев на часы. Ему хотелось остановить утреннюю драму.
— Я никуда не пойду, пока ты не решишь вопрос!
— Ты что серьёзно? Зачем ты накручиваешь?
— Да серьёзно — с места не сдвинусь!
Слава ощутил, как подобно шарику, стала надуваться его голова. Выступившие на висках вены стали заметно пульсировать.
— Иди, пока он не уехал, — добавила Настя.
Она скрестила руки на груди и надула губы, как обиженная девочка в детском саде.
— Так его там нет, — сказал Слава, после того как отодвинул штору и выглянул в окно.
Пробегавшая мимо дворняга, пометила переднее колесо злосчастной машины, и развернула голову. Их глаза встретились. Слава выиграл битву взглядов, и собака виновато удалилась. В салоне зелёной десятки было пусто.