Имеет ли Распутин такую же власть над императором, как над императрицей? Нет, и разница ощутительна.
Александра Федоровна живет, по отношению к старцу, как бы в гипнозе: какое бы мнение он ни выразил, какое бы желание ни изложил, она тотчас же повинуется: мысли, которые он ей внушает, врастают в ее мозг, не вызывая там ни малейшего сопротивления. У царя подчинение значительно менее пассивное, значительное менее полное. Он верит, конечно, что Григорий «Божий человек»; тем не менее он сохраняет по отношению к нему большую часть своей свободной воли; он никогда не уступает ему по первому требованию. Эта относительная независимость укрепляется особенно, когда старец вмешивается в политику. Тогда Николай II облекается в молчание и осторожность; он избегает затруднительных вопросов; он откладывает решительные ответы; во всяком случае, он подчиняется только после большой внутренней борьбы, в которой его прирожденный ум очень часто одерживает верх. Но, в отношениях моральном и религиозном, император глубочайшим образом подвергается влиянию Распутина; он черпает отсюда много силы и душевного спокойствия, как признавался недавно одному из своих адъютантов Д., который сопровождал его во время прогулки.
– Я не могу себе объяснить, – говорил он ему, – почему князь Орлов высказывал себя таким нетерпимым по отношению к Распутину; он не переставал говорить мне об нем плохое и повторять, что его дружба для меня гибельна. Совсем напротив… Итак, слушайте: когда у меня бывают заботы, сомнения, неприятности, мне достаточно поговорить в течение пяти минут с Григорием, чтобы почувствовать себя тотчас же уверенным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне необходимо услышать. И впечатление от его добрых слов остается во мне в течение нескольких недель».
Это свидетельство можно было бы отнести на счет легенды о слабоволии Государя и общеизвестной лживости Палеолога («Дорогой Ники, что я могу сказать тебе о французе Палеологе, – предупреждал Великий Князь Николай Михайлович Государя, – этот господин вносит смущение всюду, где может, болтает бессмыслицу в разных гостиных и вместо того чтобы быть деятельным представителем нашего друга Франции, думает только о своей карьере и собственной шкуре, поэтому доверять ему нельзя»), но в данном случае косвенно оно подкрепляется выписками из дневника самого Императора, да и частота встреч Царской Четы с Распутиным говорит о том, что и Государь, и Государыня ценили общество этого наделенного загадочными способностями человека и никаких негативных эмоций и тревожных чувств в его присутствии не испытывали.
«В 4 часа приняли доброго Григория, кот. остался у нас час с 1/4».
«Григорий приехал к нам и побыл больше часу».
«В 4 с 1/2 приехал Григорий; пили с ним чай».
«После чая долго сидели с Григорием».
«В 6 час. был у меня Григорий».
«В 7 час. приехал Григорий, побыл недолго с Алике и Алексеем, поговорил со мною и дочерьми и затем уехал. Скоро после его отъезда боль в руке у Алексея стала проходить, он сам успокоился и начал засыпать».
«После чая увидел на минутку Григория».
«После чая приняли Григория, который остался до 73 /4».
«Вечером имели отраду видеть Григория».
«Вечером посидели и пили чай с Григорием».
«После обеда приехал Григорий, поговорили вместе часок».
«Во время службы видел Григория в алтаре».
«Видели Григория, кот. был на вечерней службе».
«Вечер провели с Григорием, кот. вчера прибыл в Ялту».
«Видели Григория».
«Видели Григория и простились с ним».
«Вечером у нас посидел Григорий».
Здесь приведены выписки из дневника Николая за 1913-й и первую половину 1914 года, из которых следует, что Распутин бывал у Государя в среднем раз в месяц. Можно предположить, что еще чаще с ним встречалась Императрица у Вырубовой, а сама хозяйка «маленького домика» несколько лукавила, когда оправдывалась в своих воспоминаниях: «Если я говорю, что Распутин приезжал 2 или 3 раза в год к Их Величествам, – последнее время они, может быть, видели его 4 или 5 раз в год – это можно проверить по точным записям этих полицейских книг, говорю ли я правду». Все происходило чаще, и после 1912 года влияние Распутина стало уже без всякого сомнения выходить далеко за рамки услуг искусного врачевателя и занимательного собеседника, повествующего о странствиях по святым местам и встречах с «Божьими людьми». Распутин уже давно стал для Царской Семьи кем-то вроде негласного наставника и советчика, и с течением лет сфера его влияния лишь расширялась.
Следователь Соколов приводит любопытный факт из жизни самой фрейлины Вырубовой, относящийся к 1913 году: «Забыв свое положение, Вырубова однажды дала излишний простор своей истеричности, избрав предметом своего внимания Государя. Императрица сразу заметила это и запретила Вырубовой появляться в семье. Положение ее пошатнулось. Тщетно она молила прощение себе, обращаясь с письмами к Императрице. Не помогло и заступничество за нее духовника Государыни. Так продолжалось довольно долго. Но прибыл Распутин и одной беседой с Государыней восстановил положение Вырубовой».
Но помимо дел «семейных», внутридворцовых Распутин стал вмешиваться и в государственные дела. О роли сибирского крестьянина в большой политике и его влиянии на назначения крупных государственных чиновников и принятие решений ходило и ходит по сей день слухов не меньше, чем о его романтических похождениях, и отделить истину от фальши здесь так же нелегко. Одни действующие лица той драмы, а также мемуаристы и исследователи склонны его участие превозносить и доводить до абсурда, другие – игнорировать.
«Тщательно подготовленная враждебными Государю кругами еще в 1911—12 годах, эта легенда, как известно, приписывала Распутину огромное закулисное влияние на государственные дела, „на смену направлений и даже на смену лиц“, выражаясь словами Гучкова, одного из главных творцов этой легенды – (если не главного). С этого времени в известных кругах вошло в обычай приписывать влиянию Распутина все „непопулярные“ увольнения и назначения, все неугодные обществу действия власти. Эта пропаганда, которая велась умело и упорно, находила немало легковерных слушателей, и от упорного повторения распутинская легенда понемногу приобретала в умах многих характер некоего „общепризнанного факта“», – писал Ольденбург.
Ольденбург приводит ряд конкретных примеров, когда и по какому поводу царь не послушался Распутина (главным образом они относятся к военному времени), однако если следовать фактам не выборочно, а насколько это возможно полно, то придется признать, что к принятию некоторых решений Распутин все же был причастен.
Во-первых, со значительной долей вероятности Распутину в довоенный период его «государственной деятельности» можно приписать отставку в январе 1914 года В. Н. Коковцова с поста председателя Совета министров, хотя непосредственным инициатором замены Коковцова стала Государыня.
«…я был Председателем Совета Министров из-за знакомства с Ней и по Ее согласию. Однако когда Дума и печать начали грубую кампанию против Распутина. <…> Она ожидала, что я положу этому конец. Однако не мои возражения против предложения Царя принять меры к печати вызывали растущее неудовольствие Ее Величества. Именно мой доклад Его Величеству о Распутине, после того как „старец“ посетил меня, стал ключевым моментом. С того времени, хотя Царь и продолжал оказывать мне доверие в течение последующих двух лет, моя отставка была предрешена. Это изменение позиции Ее Величества нетрудно понять… <…> По Ее представлениям Распутин был тесно связан со здоровьем Ее Сына и благоденствием Монархии. Нападать на него, значило нападать на защитника того, кто был Ей всего дороже. Кроме того, подобно всем добродетельным натурам, Ей было оскорбительно узнать, что отношения в Ее Семье стали предметом обсуждения в Думе и печати. Она думала, что я, как глава Правительства, несу ответственность за само разрешение этих нападок, и не могла понять, почему я не могу прекратить их, отдав приказ от имени Царя. Она решила, что я больше не слуга Царю, а орудие врагов государства и, вследствие этого, заслуживаю смещения…»