Светилы российской медицины, срочно вызванные обеспокоенными родителями из Петербурга и Москвы в помощь царскосельским лекарям, обследовали маленького пациента, испробовали все возможные средства, неоднократно совещались и в конце концов вынуждены были признать свое бессилие. Не помогли и микстуры, и травяные настои тибетского врачевателя Бадмаева, которые давала ребенку царица, хотя ранее они приносили результат даже в тех случаях, когда традиционная медицина ничего не смогла сделать. Как будто бы Бог хотел испытать царицу. Тогда царица в горячей молитве стала просить Всевышнего, чтобы он еще раз совершил чудо и спас ее ребенка.
Проходили дни и ночи, а чудо не совершалось. Более того, боли у Алексея усиливались и состояние его здоровья заметно ухудшалось. Наступали моменты, когда он пытался играть с воспитателем и нянькой, но спустя некоторое время вновь возникающие боли настолько были сильны, что наследник постоянно терял сознание.
Еще через несколько дней не было даже этих перерывов, ребенок все время кричал и стонал. Никто из придворных не осмеливался приближаться к комнате больного. Лишь под утро пятого дня болезни обессиленный царевич замолк.
В этот момент страдающая царица почувствовала себя еще хуже, опасаясь, что в любую минуту смерть может забрать у нее ребенка. Несколько раз в день в комнату больного приходил царь, чтобы успокоить и поддержать свою дорогую и страдающую Аликс. Как-то раз ребенок в полусне, почувствовав на лбу холодную руку отца, проснулся, притянул к себе своей исхудавшей ручонкой его голову и вперемешку со стонами пытался что-то прошептать на ухо. Царь со слезами на глазах осторожно освободился от объятий ребенка и выбежал из комнаты. За одну ночь Николай II состарился на пятнадцать лет…
Усталая от ежедневного ухаживания за больным сыном, Александра Федоровна по-прежнему сидела у кровати страдающего Алексея. Теряя надежду, она все-таки не смирялась с судьбой. Правда, она перестала ежечасно молиться, убедив сама себя, что Бог больше ее не слышит. С той поры как Алексей заболел, она почти не покидала комнату больного ребенка, не переодевалась и не сомкнула глаз ни на минуту. Волосы у нее были не причесаны, щеки впали, а землисто-серое печальное лицо напоминало старушечье. Покрасневшие глаза ничего не выражали. Она забыла обо всем, что раньше радовало ее, день слился с ночью, а ночь с днем.
Неожиданно кто-то осторожно постучался в дверь. Когда ответа не последовало, двери открылись и в комнату тихонько вошла Стана — великая княгиня Анастасия Николаевна. Царица не услышала стука. Она стряхнула с себя апатию, когда увидела перед собой разгоряченное лицо великой княгини, ее ближайшей подруги. Стана что-то произнесла, но ее величество не реагировала на слова непрошеной гости. В молчании она некоторое время слушала свою родственницу, потом с плачем бросилась ей на шею, а та начала ее утешать, подбадривать:
— Малыш наверняка выздоровеет. Не надо убиваться, вскоре все изменится к лучшему.
Она заверяла ее, что на днях Алексей выздоровеет и все будет хорошо. Царица добьется любви подданных, а злобные придворные дамы провалятся под землю от стыда за свои подлости. Для всей России наступит такая счастливая пора, которой эта страна никогда не видывала…
Потом, перескакивая с одной темы на другую, она начала шепотом рассказывать о странном мужике из Сибири, о святом паломнике, с которым они с Милицей недавно познакомились. Это необычный человек, более мудрый и наделенный большей Божьей силой, чем господин Филипп и доктор Бадмаев. Она, Стана, не хочет богохульствовать, но считает, что своей святостью этот мужик превышает святость даже отца Иоанна Кронштадтского. Так говорят не только она и ее сестра Милица, но и сам отец Иоанн.
Александра Федоровна перекрестилась и попросила Анастасию Николаевну разъяснить, в чем дело.
С вдохновением описала великая княгиня, как во время богослужения в присутствии высшего света Петербурга отец Иоанн (Кронштадтский) воздал почести простому мужику, как впоследствии оказалось — Григорию Ефимовичу Распутину. Это, по словам Станы, случилось так: отец Иоанн заканчивал богослужение, как всегда, он говорил прекрасно и церковь была переполнена. Завершая молебен, священнослужитель призвал: «Подходите верные в послушании к Богу!» Среди толчеи кое-кто из молящихся попытался вне очереди получить причастие и благословение. И вдруг произошло что-то необычное и труднообъяснимое: дамы хотели протиснуться к отцу Иоанну, но в этот момент он с блеском в глазах отошел от алтаря, поднял правую руку вверх и возгласил: «Задержитесь!