— Эйджи, — рычал мужчина.
— Мой Король, — подошел к нему Эйджи.
— Возьми это, — Грим указал на шторы, лежащие на полу. — Подними их.
— Да, мой Король, — он быстро собрал оставшиеся шторы и возобновил свою работу.
Глядя на своих детей, Грим видел, что его гнев прогнал радость из их глаз.
— Девочки, давайте покажем Гриму, что мы сделали в очищающей комнате, — предложила Лиза, успокаивающе поглаживая рукой Грима по спине.
— Ты хочешь увидеть его, Грим? — спросила Карли неуверенно.
— Конечно же, я хочу, Карли, — Грим предпочел бы надрать задницу Фабера, но улыбка Карли была такой подкупающей.
— Тогда давай, — девочка доверчиво взяла его за руку, ведя прочь. Лиза шла медленнее, размышляя. Это уже второй раз, когда Грим отреагировал на увиденное, как на преступление против нее. Что его так беспокоит?
— Моя Лиза? — посмотрел он через плечо.
— Иду.
Глава 7
— Грим? — спросила Лиза, торнианец отвернулся от камина и посмотрел на свою прекрасную Королеву.
— Что, моя Лиза? — он приблизился. Сегодня не возникло проблем с тем, чтобы уложить девочек спать, заботы и волнения о новой комнате сделали свое дело, они быстро заснули.
— Почему ты так сильно обеспокоен моей безопасностью? — если бы девушка не была внимательна, то вряд ли обратила на это внимание.
— Все в порядке, моя Лиза, — сев рядом на диван, он прикоснулся к ее стакану. — Ты еще не пробовала вино Кофи.
Она послушно сделала глоток.
— Напиток очень хорош, но ты так не ответил на мой вопрос.
— Ты — моя Королева, мое сердце, как я могу не беспокоиться о тебе?
— Я понимаю это, потому что чувствую тоже самое к тебе, но я не об этом, — Лиза отпила вино, ожидая ответа, но Грим молчал. — Есть ли угроза для девочек?
— Нет! — поспешно ответил он.
— Тогда что? Я не какая-то торнианская самка, Грим, чтобы убегать с криками при первых признаках проблем. Я не собираюсь бросать тебя, если узнаю правду, думаю, что заслужила это.
— Я знаю, что ты сильная, моя Лиза, но я имею право защищать вас.
— Не спорю. Ты защищаешь нас, а я хочу защищать тебя, но я также имею право знать, что происходит, особенно когда это касается не только меня, но и наших девочек. Я не могу защищаться, если не знаю, в чем состоит опасность.
— Я ничего не знаю о возможной угрозе, моя Лиза, — он протянул руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос из ее прически.
— Но ты подозреваешь, — проницательно взглянула на торнианца девушка. — Ты подозреваешь, что Лукен попробует что-то еще.
— Да, — наконец признался Грим. — Он хочет тебя, Лиза. Он хочет то, что есть у тебя.
— Дети, — прошептала она.
— Да. Когда он прибудет на Торниан, то сразу пойдет к Рэю и будет ходатайствовать, чтобы тебя привезли в Торниан, тебя и девочек. Тебе будут предлагать тех, кто считается пригодными для соединения.
— Но я уже выбрала, — твердо ответила Лиза. — Тебя, я выбрал тебя, Грим.
— Лукен будет оспаривать мое право на тебя, заявив, что ты не была проинструктирована и не знала, что пообещала, — предупредил Грим.
— Он может утверждать все, что хочет, но я все равно выберу тебя!
— Мне не позволят присутствовать в Зале Ассамблеи, это право пригодных самцов, — поставив свой стакан в сторону, Лиза оседлала колени Грима.
— Это был мой выбор, и моим выбором всегда был ты, — наклонившись, она скрепила их клятву поцелуем.
— Сколько времени у нас есть? — глядя на угасающий огонь, она нежно ласкала его обнаженную грудь. Грим не стал делать вид, что не понял.
— Корабль прибудет на Торниан завтра. Это займет у Лукена неделю — подать ходатайство, и еще неделю, прежде чем Рэй рассмотрит дело. После этого, неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы Рэй принял свое решение. Если он займет сторону Лукена, я должен буду представить тебя Ассамблее, чтобы они могли вынести решение о нашем соединении.
— Вынести решение… ты говоришь мне, что кучу незнакомых людей будут обсуждать, имею ли я право выбрать тебя?
— Да.
— Пусть только попробуют, Грим! — заявила Лиза, ее голос стал жестче. — Я разорву их на части, если они попытаются забрать нас у тебя. Никто не заберет меня от моей семьи!
— Никто не заберет твоих детей от тебя, моя Лиза, — стал успокаивать ее торнианец.
— Я говорю не о девочках, Грим. Я говорю о тебе и нашем народе, народе Люды. Они сейчас тоже моя семья, и я буду бороться, чтобы защитить их.