За дверью спальни Гермиону встретила обеспокоенная Джинни: Гарри не явился на субботнюю тренировку по квиддичу, Карта Мародеров и мантия невидимка пропали из его чемодана, и со вчерашнего дня никто его не видел.
— Он никогда не пропускал тренировки! Даже когда подхватил простуду в прошлом семестре, он нещадно гонял нас, сидя с магическим рупором на трибуне, и оглушал стадион своим кашлем. Я говорила с Морисоном, но ему мои опасения показались безосновательными. Он заявил, что рано паниковать. Знаю, ты сегодня уезжаешь на свадьбу кузины, и у тебя нет времени на поиски. Но прошу, подумай, куда Гарри мог отправиться.
— Джинни, постарайся успокоиться и попроси Почти Безголового Ника и других привидений помочь с поисками в Хогвартсе. А я найду Рона.
— В последний раз видела его в Большом зале, он расспрашивал когтевранцев.
Не обнаружив Рона в Большом зале, Гермиона решила отправиться к хижине Хагрида одна. При ее появлении Клык радостно завилял хвостом. Филч, на которого была возложена обязанность кормить собаку в отсутствии хозяина, исполнял ее весьма неохотно, поэтому Гарри и Рон частенько приносили ему гостинцы с гриффиндорского стола. Пустые руки Гермионы не смутили Клыка, и подол ее мантии был с не меньшей радостью обслюнявлен.
Ни в хижине Хагрида, ни на опушке Запретного леса Гарри или следов его присутствия не было. Тревожное предчувствие, что Гарри в одиночку отправился в Запретный лес, усилилось.
— Гермиона! — к ней трусцой бежал Рон. — Серая Дама сказала, что видела Гарри по дороге в Хогсмид.
— Что ему потребовалось в Хогсмиде?
— Не знаю, — Рон остановился перед Гермионой и погладил Клыка по голове. — Сейчас переведу дыхание, и отправимся в…
Рон умолк, не закончив предложение. Затрепетали голые ветви деревьев, ласково светившее февральское солнце спряталось за облаками, лишив растения жалких крох света. Запретный лес, словно единый живой организм, встрепенулся. Из темноты появился кентавр с каштановыми волосами и черным лоснящимся телом. Осмотрев тяжелым немигающим взглядом присутствующих, он тихонько заржал и обратился к Гермионе:
— В лесу мои собратья нашли раненого Гарри Поттера.
На секунду Гермионе показалось, что ее оглушили чем-то тяжелым по голове: перед глазами заплясали темные пятна, дыхание перехватило.
— Мерлин! — пробормотал Рон. — Как далеко вы нашли его?
— Десять минут для кентавра. Его сердце едва бьется.
В минуты колоссального напряжения неизвестно откуда, из потайных резервов организма или подсознания, на Гермиону снисходило спокойствие. Минутная слабость прошла, и мозг отчаянно заработал. Взмахнув волшебной палочкой, Гермиона вложила в уста серебристой выдры срочное сообщение для профессора МакГонагалл и следом за Роном углубилась в чащу. Они едва поспевали за кентавром, цепляясь мантиями за колючки и торчащие из-под снега корни деревьев. Цепенящий страх и напряжение нарастали, но усилием воли Гермиона запечатала их в собственном сознании, не позволяя панике управлять телом.
Выдержка изменила, когда, проследив цепочку кровавых пятен на снегу, ее взгляд наткнулся на мертвенно-бледное лицо Гарри. На затылке зияла потемневшая от запекшейся крови рана, а рядом на земле валялись треснувшие очки.
Растерянно оглянувшись, Гермиона увидела застывшее от ужаса лицо Рона.
— Пульс есть, — сказала Гермиона странно бодрым голосом. — Рон, можешь наколдовать носилки и перенести на них Гарри? У меня руки трясутся.
Сжав ладони в кулаки, Гермиона лихорадочно припоминала все когда-либо прочитанное, услышанное ею о травмах черепа.
— Я наложу стерильную повязку, но оставаться в лесу до прибытия помощи мы не можем. Бог знает, сколько времени он пролежал в снегу.
Рон как-то потерянно кивнул и, сняв мантию, укрыл друга. Его лицо дергалось, будто Рон не мог сдержать слез.
— С повреждениями головы его нельзя транспортировать через портал или трансгрессировать. Как нам перенести носилки через эти заросли? — в отчаянии воскликнула Гермиона.
В ответ на ее слова совсем рядом вспыхнул яркий свет. Под кровлей густо переплетенных ветвей появилось грязное железное создание с горящими «глазами». Кентавры бросились перед ним врассыпную, чтобы ощетиниться луками и стрелами, нацеленными в лобовое стекло автомобиля.
— Не может быть! — ахнул Рон. — Папин форд. Он еще не сгнил в лесу. Здравствуй, старый друг!
В ответ на ее слова двигатель исцарапанного грязного автомобиля радостно взревел. Дверцы машины открылись. Гермиона и направила палочку на носилки и произнесла:
— Петрификус Тоталус! Вингардиум Левиоса. Гарри должен быть неподвижен, — пояснила она Рону
Носилки переместились на заднее сидение автомобиля, двигатель которого радостно взревел.
— Этот магловский форд не представляет опасности, — обратилась Гермиона к кентавру. — Спасибо за вашу помощь!
Кентавр сдержанно попрощался и поспешил скрыться в лесной чаще. Гермиона взмахнула палочкой, и с ее кончика сорвалась блестящая серебристая выдра с новым сообщением.
— Нам нужно везти его аккуратно и лучше по воздуху, — попросил Рон у автомобиля.
Гермиона ободряюще взглянула на него, но выражение его лица почему-то испугало ее больше, чем вид раненого Гарри. Рона трясло, и он обхватил себя руками.
Дверцы с грохотом захлопнулись. Мотор сам собой взревел, они медленно выехали из темной лощины и оказались на поляне, где среди плотного навеса древесных крон была прореха, сквозь которую виднелся кусок голубого неба. Автомобиль замер и начал подниматься в воздух, с каждой секундой набирая скорость. Приглушенное освещение Запретного леса сменилось лучами зимнего солнца, проникающими сквозь годами немытые автомобильные стекла.
С помощью колдовства Гермионе удалось очистить от слоя грязи участок лобового стекла, сквозь который можно было разглядеть стремительно приближающуюся громаду Хогвартса.
Форд Мистера Уизли мягко опустился перед главным входом в Хогвартс, где Поттера ожидали МакГонагалл, Слизнорт, Морисон и несколько целителей из Мунго в лимонных халатах. Гермиона неуклюже выбралась из автомобиля, который, казалось, терпеливо ждал, пока с заднего сиденья вынесут носилки. Затем форд тронулся обратно в Запретный лес, оставляя на снегу грязные следы шин.
Когда Гермиона вкратце рассказала директрисе о случившемся, то оглянулась, чтобы позвать Рона, но увидела, как он проходит в боковой вход вслед за профессором Морисоном. А затем ей пришлось повторить рассказ поочередно каждому преподавателю, Полумне, Невиллу и Джинни.
— Мне надо попасть в Мунго! Я должна быть с ним! — кричала Джинни, вырываясь из медвежьих объятий Невилла.
— Тебя все равно пока не пустят к нему. Мы сейчас договоримся с МакГонагалл, и…
Невилла прервал шум сотен портретов, которые передавали друг другу ошеломляющую новость. Коридор заполнил пронзительный голос Пивза:
— Самоубийца в Хогвартсе! Самоубийца на Астрономической башне!
— Кто он, Пивз? — закричал Невилл.
— Рон Уизли, — ответил Пивз.
*
В голове и сердце творился бардак. Единственное, что осталось неизменным — жажда крови. Слабое утешение, не правда ли?
Подставив руки под струю воды, Драко наблюдал, как вода смывает блестящую темную кровь, закручиваясь в алый водоворот, стекает по белоснежным стенкам выпуклой раковины. Подняв голову, Драко встретился взглядом со своим зеркальным двойником. У него были его лицо, волосы, но чужие безжалостные глаза.
Иногда Грим задумывался, почему чаще убивал голыми руками? Чтобы скрыть свое существование от мракоборцев? Они пристально следили за магловскими убийствами с признаками, похожими на действие смертоносных чар. Загадочные смерти и изощренные убийства без магической подоплеки не интересовали их.