— Мы можем поговорить в машине, но я не могу зайти с тобой внутрь. Здешние Валькирии не любят меня, поэтому ничего им не говори обо мне, — он подошел к зеркалу, всё ещё уплетая пирог.
Я пошла за ним, жалея, что не могу пользоваться порталами. О каких Валькириях он говорил, и зачем мне говорить с ними об Эхо? Я ведь их не знаю.
ГЛАВА
5. ВАЛЬКИРИИ
— Не поздно ли выходить сейчас? — спросил отец, вставая. — Ты всегда можешь пойти завтра.
— Ещё только, — я взглянула на часы, — восемь, и Рейн приехала бы в больницу ради меня, если б там оказался ты, папа.
Он потянулся за курткой.
— Я пойду с тобой.
— Нет. Всё будет хорошо. Я заеду по пути к подруге. Возвращайся к работе. Я позвоню, когда доберусь до больницы, и на обратном пути.
Он взглянул на свой компьютер.
— Нет, я не позволю тебе ехать в одиночестве, булочка. Я скажу твоей матери, куда мы направляемся.
Говорить с ним было бессмысленно, раз уж он принял решение.
— Я буду у грузовика. Хочу сначала достать кое-что из машины.
Снаружи увидела Эхо на переднем пассажирском сиденье моей машины. Я открыла дверцу машины и посмотрела на него. Руны на его теле светились.
— Мой папа настаивает на том, чтобы ехать со мной.
— Хорошо. Мы закончим наш разговор позже. Помни, твои воспоминания исчезли, потому что Норны стерли их и заменили поддельными. Когда ты их вернешь, всё будет в порядке.
— Ты сказал, что Валькирии не нравятся тебе. Почему?
— Я не забрал мистера Купера по просьбе Торина Сент-Джеймса, так что он мне должен. Валькирии не любят быть у нас в долгу.
Я перестала слушать, как только прозвучало имя Торина Сент-Джеймса.
— Парень Рейн — Валькирия?
Он кивнул.
— Ага. Он упертый, но боец отличный. Мы держимся друг от друга подальше. А Эндрис молодой и тупица к тому же, — он коснулся моей щеки. — Иди. Твои родители выходят. О, и не забудь. Никаких упоминаний обо мне.
Снова?
— Зачем мне это делать?
Он ухмыльнулся.
— Потому что девочки любят говорить о парнях, по которым они сходят с ума.
Я рассмеялась.
— Ты один из тех людей, о которых я стараюсь не думать.
— Ты можешь все отрицать, но не ври себе, куколка.
Говорить с ним было бесполезно. Я повернулась, чтобы заметить, как папа подходит ко мне. Мама закрывала дверь. Когда я оглянулась, Эхо исчез.
— Твоя мама тоже едет, — сказал папа, внеся ясность.
Я не удивилась. Мои родители не часто общались с родителями Рейн, но они были друзьями. Мы проводили пикники несколько раз в год, и папа Рейн часто приходил на ферму, чтобы купить свежие фрукты и овощи и навестить папу. Я скользнула на заднее сиденье и проверила свой мобильный телефон. Сообщения от Рейн еще не было.
— Как ты узнала о Тристане? — спросила мама, когда мы отъехали.
— Друг прислал мне смс, — проворчала я. — Мам, вы, встречались с родителями Рейн, пока меня не было?
— Нет. Мы были так заняты, и, когда Рейн не приходила навестить тебя, я подумала, что лучше всего держать дистанцию. Я понятия не имела, что они так много пережили, — мама казалась спокойной, но я знала, что она чувствует себя виноватой. Папа взял и сжал ее руку.
— Я уверена, что мама Рейн будет рада видеть вас, — сказала я.
Приезд в больницу напомнил мне о нашей безумной поездке после того, как Рейн получила ранение. Эрик вел себя как маньяк, едва тормозя на знаках. Эрик. Забавно, что я не думала о нем в последние несколько часов. Когда его семья уехала? Я надеялась, что Рейн скажет мне.
Кайвилль был маленьким городом в винодельческой местности Орегон, но у нас была хорошая больница с отличным персоналом. Мы не отправляли пациентов в больницу в Портленд или Салем. После аварии с молнией медицинский центр Kайвилла позаботился обо всех учениках. Даже Рейн лечилась здесь после того, как получила травму головы.
Мы вошли через приемное отделение и направились наверх в отделение интенсивной терапии. Торин и белокурая парочка стояли где-то там. Эта же парочка приехала с Рейн ко мне домой после того, как я вернулась из больницы. Руны покрывали их лица и руки.
Валькирии.
Знала ли Рейн о них?
В отделении интенсивной терапии были открыты часы посещения, но пропускали только родственников. Папа убедил медсестер позвать Рейн и её мать. Я оставила своих родителей, ожидающих у медсестринской стойки, и подыскала идеальное место для наблюдения за Валькириями. Я взяла журнал и прикрылась им, чтобы незаметно их изучать.