Да не, не, фигня какая-то. Я же отдохнул, так что хватит ерундой страдать, уже можно что-то поделать… например, помочь им с готовкой. О, кстати, отличная идея!
Старшая девочка тем временем что-то очень громко говорила Калену, который теперь почему-то совершенно не улыбался. Девочка резко хватанула его обеими руками за лицо, и бесцеремонно большими пальцами открыла бедному парню рот. Он побрыкался немного, попытался вырваться, но вскоре попросту сдался и забил на все свои попытки улизнуть от её цепкой хватки.
Некоторое время она рассматривала его ротовую полость. Потом отпустила его, вздохнула, и начала что-то говорить так тихо, что расслышать было невозможно. Я только видел, как шевелятся её губы. Вскоре Кален ответил, ещё и махнул рукой на добытые нами овощи. Девочка дала ему подзатыльник.
Влезать или нет?.. Вроде как не хочется им мешать, а вроде как нужно его спасать, а то, сдаётся мне, если этого не сделать, она сама ему накостыляет.
- Ну, погнали… - пробурчал я себе под нос и рывком встал с дивана.
И это было очень зря, оттолкнулся так сильно, что чуть не упал.
Медленно поворачиваюсь, делаю буквально три шага вперёд и тут же чувствую, как об мою ногу что-то не сильно ударилось.
Это - выточенная из дерева игральная кость с двенадцатью гранями. Младшие девочки, иногда с Каленом и ещё реже - вместе со старшей, играли в какую-то настолку, вместо нормальных кубиков используя вот эту деревяшку. Я, кстати, очень хотел сыграть с ними, но из-за языкового барьера ничего бы не понял. Эх…
Поднимаю этот многогранник с пола и внимательно его осматриваю. Ну, такое себе, можно было бы сделать и получше. Хотя лично у меня получше точно не получилось бы, ха-ха…
Старшая из двух младших… получается, средняя девочка, молча подошла ко мне и теперь поглядывала на деревяшку. Она не только не пыталась со мной заговорить, но и остановилась чуть поодаль, словно побаивалась. А руки держала за спиной. Обычно она так делала, когда кто-то её отчитывал за очередной проступок.
Я молча протянул ей деревяшку. Девочка сначала растерялась, затем медленно протянула руки и аккуратно, стараясь не коснуться моей руки, взяла игральную кость. Тут же развернулась и побежала к, судя по всему, младшей сестре.
2 глава - 18 день Солнцестояния, 467 год
Иногда слух, пусть и на непродолжительное время, ко мне всё-таки возвращался; это происходило внезапно и всегда заставало врасплох, потому что на смену оглушительной тишине, - изредка прерываемой каким-то утробным бульканьем, кое словно звучало из водных глубин и смахивало на клокочущую отрыжку Ктулху, - врывалась целая какофония разнообразных громких, чётких звуков и слов, звучащих на приятном, мелодичном, хоть и местами грубоватом, но незнакомом мне языке.
Но пока что слух, увы, так и не вернулся; впрочем, чтобы осознать всю сакральную суть происходящего, достаточно было просто посмотреть на поведение Калена и старшей девчонки - они ругались.
Точнее, она ругалась, а вот Кален, что совсем для него не свойственно, и рта раскрыть не мог, ему явно было некомфортно находиться под столь яростным напором собеседницы.
Я мог бы запросто его спасти: достаточно лишь резко встрять в разговор и на пальцах объяснить, как, мол, сгораю от благородного желания оказать им посильную помощь в готовке помоев, кои они называют едой(наверное называют, языка-то я не понимаю); но девчонка выступала уж больно артистично, экспрессивно и забавно, прям любо-дорого смотреть. Собственно, поэтому я пока что решил не прерывать её импровизированное представление.
Она резко подалась вперёд, приблизившись к лицу Калена; парню пришлось выгнуть спину, дабы избежать прямого столкновения: в противном случае она бы точно носом “клюнула” его в глаз.
Уголки губ парня были опущены, брови нахмурены так, словно он не просто злился, а буквально на все сто процентов состоял из гнева, как какой-нибудь персонаж мультфильма или актёр низшего пошиба, пытающийся своими гипертрофированными эмоциями доказать всему миру, что он - гениальнейший актёр уровня Ричарда “каменное-лицо” Гира.
Но при этом в глазах Калена явно читался страх, - как у ребёнка, который ожидает скорого наказания со стороны родителей за совершённый им проступок, - одновременно с ним что-то наподобие отчаяния, явно зародившегося из-за отсутствия возможности побега, и в то же время… решимость выстоять. Выстоять под натиском этой… гипотетической сестры и стойки выдержать её напор.