Твою же срань…
Так, ладно, Кален. За эти дни мы с ним умудрились более-менее наладить понятный нам обоим - ну и ещё большому числу счастливчиков, обладающих скудным интеллектом - набор жестов. Однако о готовке в те моменты налаживания жестового контакта и “речи”, как говорится, не шло, поэтому как объяснить ему моё желание помочь я не знал.
И всё же, решение пришло само по себе и достаточно быстро: я просто указал пальцем на себя, затем схватил одиноко лежащую на столе картошину и начал водить по ней пальцем, якобы счищая кожуру.
Кален, нахмурившись, некоторое время тупо на меня пялился, пытаясь сообразить что к чему - возможно, он ещё не до конца пришёл в себя после наезда девчонки. Но вскоре он наконец сообразил… что я хочу ему что-то сказать. Но вот что именно он не понял, поэтому начал задумчиво смотреть, как я пачкаю пальцы, жмакая картофелину.
Затем он хлопнул в ладоши, улыбнулся мне, кивнул и начал говорить с девчонкой. Куда шла она - туда смещался и он, следовал за ней строго по пятам. Что-то сказал и ждал реакции, с которой его… сестра не торопилась.
И всё-таки, сестра она или нет?..
В итоге, она остановилась у раковины. Стояла и молча смотрела, как в кастрюлю набирается вода; Кален стоял рядом и пялился то на девчонку, то на воду. Ну а я, продолжая мять картофелину, пялился на них обоих.
Кажется, девушка что-то ему ответила; она подошла к газовой плите, а Кален направился ко мне, и, как обычно, улыбнулся. То-есть, всё плохо, да? Ну, вернее, хорошо для них, потому что девчонка, вероятно, дала добро… а жаль.
Итак, два стула: один высокий, а другой низкий - мелкая деревянная скрипучая табуретка, собранная, видать, учениками младших классов на уроке труда и скреплённая соплями. Поскольку высокий стул мог стать для меня серьёзной проблемой, которую в моём нынешнем состоянии без помощи Калена я не преодолею, - свалюсь нафиг, пока буду забираться, - решил всё же усесться на табуретку, искренне надеясь, что под моим весом она не развалится.
На пол Кален поставил оцинкованное ведро, в которое нам и предстояло бросать счищенные ошмётки кожуры. Паренёк поставил на столе миску с вымытой картошкой, вручил мне небольшой ножик и уселся напротив меня, ловко запрыгнув на высокий стул.
Я же, перед тем как приступить к работе, предался секундным воспоминаниям о своей былой жизни и на автомате решил проверить нож на остроту. Хорошо хоть ума хватило делать это не пальцем - поднёс лезвие к ногтю и, пользуясь невнимательностью Калена, чуть-чуть резанул ноготь. Больно не было, но из-за неприятного чувства по спину поползли мурашки, а в месте пореза появилась хорошая такая царапина.
Пытаясь сбросить это неприятное чувство, я начал тереть палец о штанину и украдкой глянул на девчонку, возившуюся у раковины. Чтобы не намочить одежду, она закатала рукава почти до плеч, обнажив на удивление белую кожу на руках.
Девчонку нельзя назвать смуглой, она выглядит как типичная домоседка, которая на улице бывать не любит - впрочем, по количеству её забот, я не так уж и далёк от истины в своих выводах. Но из-за вынужденного пребывания под солнцем её лицо и шея всё же чуть-чуть загорели. А вот руки белые.
Поэтому я далеко не сразу увидел старый, почти затянувшийся белый шрам, идущий от локтя и примерно до середины предплечья. Это как она так умудрилась? Чем? Захотелось спросить, но… хех, это просто нереально. Даже если с помощью языка жестов и покажу, что меня интересует, то как она ответ? И ответит ли вообще?
Так, ладно, картофель!
Его было не так уж и много, всего лишь шесть штук: четыре маленьких, и ещё две довольно больших. На всех такого количества, конечно же, не хватит… а значит, жареная или варёная картошка будет присутствовать в качестве небольшого гарнира к стандартному блюду.
Ну, делать нечего, надо чистить - значит, надо… сам вызвался, в конце концов. Поудобнее перехватил нож, взял мокрую маленькую картошину и только сейчас осознал, что чистить картошку я не умею!
Во-первых, раньше я всегда пользовался очень удобной картофелечисткой, а во-вторых, у меня банально не хватало сил в пальцах, чтобы нормально удерживать этот чёртов ножик!
Твёрдо сжимаю рукоять и приступаю к попыткам срезать кожуру с картофелины - начинает сводить пальцы; пытаюсь ослабить хватку, и нож выскальзывает из руки. Что за фигня?!
Впрочем, моё упорство всё-таки принесло свои плоды, я кое-как приноровился и смог-таки приступить к полноценной чистке. Для начала немного надрезал шкурку, а уже потом начал её счищать, срезая небольшие кусочки. Правда, дело двигалось косо-криво, потому что не смотря на все попытки как-то исправить положение, я умудрялся счищать не только кожуру, но и мякоть картофелины. Блин, да какого хрена, её и так мало!