Так… если судить по контексту, в котором промелькнули слова “не помнит” и “воспоминания”, получается, что то самое слово может переводиться как “амнезия”. Наверное…
Наконец, все приготовления были завершены и мы расселись, готовясь приступить к поглощению незамысловатой пищи. Вот только младших девочек никто и не думал будить, потому что если “мама” оставалась дома, то и девочек никуда не уводили.
Стоп! Я же теперь всё прекрасно понимаю, может, хоть узнаю о чём они говорят! А с другой стороны, они же кричат постоянно. Чувствую, денёк будет весёлым…
- Молитва, - напомнила “мама”.
А, так это у них молитва такая? Мы положили руки на стол ладонями вниз, выпрямили спины. Женщина проговорила:
- Зэос, благослови наш сегодняшний скромный завтрак.
И всё - едва слова прозвучали, мы тут же принялись за этот компот с пропитавшимся “вареньем” хлебом. Обычно Кален этот хлеб - немного чёрствый и горьковатый, терпеть не мог, а вот я всегда уплетал за обе щеки, ибо привык есть вообще всё, что можно съесть, потому что есть - нужно!
Но сегодня пацан ел его и даже не возмущался. Из-за того, что хлеб пропитался вареньем, он немного размяк, поэтому жевать его Калену было проще. Видимо, вчерашнее избиение оказалось куда более сильным, чем я предполагал, потому что помимо двух выпавших зубов ещё несколько у Калена пошатывались.
- Мм… - протянул он.
- Что такое? - поинтересовалась “мама”.
- Мм… челюсть…
- Болит?
- Мм, ага. Немного. И дёсна.
Вчера подобных трудностей у Калена не замечалось, но такое иногда бывает, рана именно на следующий день начинает усиленно болеть и беспокоить. Даже как-то жаль пацана.
Женщина на несколько секунд сильно зажмурилась, шумно вздохнула, словно борясь с какими-нибудь навязчивыми мыслями, и молча продолжила трапезу.
Наш завтрак при всём желании и необъятном уровне оптимизма нельзя назвать сытным. Так, на один зуб, не более. Однако в этом варенье видать было что-то, что неплохо подавляло чувство голода на несколько часов. Не знаю даже, хорошо это или плохо…
После перекуса мы вымыли свои тарелки; мы с Каленом поднялись наверх, где переоделись, готовясь посетить доктора. Поскольку ночи, да и по утрам тоже здесь очень холодно, не смотря на то что на дворе вроде как лето, одними футболками и рубашками решили не ограничиваться: на ноги натянули тёплые носки и плотные мешковатые брюки. А потом Кален поверх майки надел тёплую кофту. Я же, на всякий случай, надел ещё и свитер, чтобы точно не замёрзнуть. Пусть уж лучше будет жарко, чем холодно. Внизу нас уже ждала “мама”.
Так уж сложилось, что бедная женщина никогда не выходила из дома с открытым лицом: белоснежные волосы она скрывала чёрным платком, а глаза прятала за солнцезащитными очками. Учитывая общее отношение к нам с Каленом от окружающих, думаю, в этой не совсем удачной маскировке - она слишком уж сильно выделялась - был определённый смысл.
Мы с Каленом почти синхронно натянули на головы капюшоны, хотя смысла в этом не было, ибо цвет глаз они не скрывали. Впрочем, если натянуть капюшоны пониже и пялиться строго себе под ноги, вряд ли кто-то увидит наши глаза, кои, судя по реакции, действуют людям на нервы.
Сколько сейчас было времени я, увы, понятия не имел; однако, если судить только по расположению солнца на ясном небе, то, думаю, немногим более семи часов утра. По улицам уже сновали люди. Не просто гуляли, а явно куда-то торопились, шагали достаточно скоро и старались нигде не задерживаться.
К доктору мы обычно ходили через рынок для приезжих, но в этот раз сделали крюк, дабы миновать то злополучное место.
Кстати, очередная догадка: я уже привык к тому, что “родители” не очень-то и ругают Калена за воровство; в целом могу их понять, ведь он приносит домой всякое съестное, что эти самые “родители” не могут себе позволить, например, те же яблоки и морковь. Однако, почему они всё-таки никак не отреагировали, узнав, что их возможно-сына избили? Разве настоящие родители так поступают?
Так уж сложилось, что моей матери действительно было на меня наплевать, но при этом много раз видел случаи, когда предки рьяно, с пеной у рта защищали своих отпрысков, даже если те творили лютую дичь и портили жизнь окружающим. Я их, конечно, не оправдываю, но всё-таки…
Что же не так с этой семьёй? Они не кажутся такими уж плохими - женщина так точно, почему же тогда она не предпринимает никаких попыток наказать торговца, избившего Калена? Да, воровство - плохо, украденное необходимо вернуть а Калена наказать, но прощать рандомному чуваку избиение никак нельзя.