Мы молча наблюдали за развернувшейся сценой. Ирен и Алессандро смотрелись как фигуры из картины, написанной художником, каждой фиброй своей души прочувствовавшим эпоху возрождения.
— Какое интересное вино, — заключил Алессандро. — Удивительно, что оно даже не является вином в обычном понимании этого слова. Толкование этому напитку тяжело составить без подробного описания. Причем необходимо у каждого, кто его испил, разузнать в деталях, чем же оно почудилось одурманенному разуму.
— На губах моих застыло наслаждение, — прошептала Ирен. — Тепло и жар при каждом выдохе, морозный хлад при каждом вдохе. Пред глазами — бездонная бездна и непрерывная цепь взрывов далеких звезд, что белее ослепляющего снега. На кончиках пальцев моих — тепло рук моего возлюбленного, а в душе песня, что он напел при нашей первой встрече.
Наши взгляды встретились. Ирен улыбнулась, а я покраснел, как школьник! Черт!
— О. О. О-хо-хо, — Сара переводила взгляд с меня к Ирен и обратно.
— Диалог вышел многословным, но совершенно бесполезным для нашего дела, — Павел поправил несуществующие очки. — Романтическая атмосфера заставляет меня нести какую-то чушь. Кто-нибудь, заткните меня.
Сара поспешила на помощь Павлу и заткнула ему рот картофелиной.
— Капитан, вам так повезло.
Я уже и забыл, что Мигель все это время находился рядом. Поставив себе мысленную заметку поговорить с Ирен наедине, я перевел тему, обратившись к Алессандро Пеллегрино:
— Кто вы?
— Ка-айл! Ты идиот! — Сара швырнула в меня картофелиной.
— Не играй с едой! — проснулся Сэмми.
— Кто вы?! — прикрикнул я на Алессандро.
— Юноша, ваша незрелость угнетает не только юную деву, но и ваших же товарищей. Уходить от ответа столь яро, совершенно не заботясь о том, как вашу выходку воспримут окружающие, это…
— Я его зарежу! — прорычал Нокс и вытащил клинок.
Анна подхватила настроение лиса и начала кастовать Кинетический взрыв. Павел застыл в ступоре, Сэмми еще не пришел в себя, а Сара не успевала остановить битву.
— Довольно.
Вспышка. Сама реальность окрасилась в блеклые тона, и все вокруг заволокло бледным сиянием. Анна свалилась наземь, а клинок в руках Нокса исчез. Маррайяш активировал Знак гармонии.
— Пламя и клинки не всегда приводят к победе, — в спокойном голосе Маррайяша звенела сталь. — Той, что одарена могуществом иллюзий и тому, что всю жизнь носил маски, надобно это знать больше, чем кому бы то ни было.
Ирен покачала головой:
— Не могу уразуметь причины вашей злости. Нокс, Анна?
Ведьма стыдливо опустила взгляд. Нокс отвернулся и фыркнул:
— На него мой обман не подействует. Слишком много лишних мозгов.
— Нокс! — прикрикнул я.
— Юноша, вы и сейчас показали, что не видите дальше собственного носа. Ваши товарищи напали на меня не только из-за чрезмерной нагруженности и напускной витиеватости, что смысла лишают большую часть, сказанного мной, но и из-за того, что их не устроила моя надменность и взгляд с высока на вас, их товарища.
Стоило мне повернуться к Ноксу, и он отвернулся. Хех. Пора бы ему сбросить колючую шкуру. А Анна не скрывала своих намерений, но расстроилась своей несдержанности. Я улыбнулся и обратился к ней мысленно:
Чего ты расстраиваешься? Помнишь, как в начале меня придушить пыталась?
Чуть погодя, я добавил:
Спасибо, Анна.
Ведьма улыбнулась мне в ответ.
— Не могу принять решения насчет тебя, юноша, — промычал старик. — Стоит ли мне радоваться тому, как быстро ты учишься на своих ошибках, или стоит воспринимать это как подверженность влиянию извне?
— Сквозящее в ваших словах пренебрежение мне не по душе, Алессандро, — прошептала Ирен. — За всю свою жизнь я не держала в руках клинка. Но ради Кайла готова нарушить свои принципы.
Нежная синева небес в глазах Музы обратилась жгучим холодом, от которого синеют губы, а зубы пускаются в бешеную чечетку.
— Не смею больше и слова недоброго смолвить о вашем возлюбленном, Ирен. То была лишь легкая язвительность. Простите старику его стремление развлечься. Ведь я не говорил ни с кем, да и не встречал никого более двухсот лет.
— Забыли, — отрезал я. — Кто ты такой?
Алессандро Пеллегрино улыбнулся. В обмен на информацию он потребовал с нас интересную беседу. Анна и Нокс невзлюбили его, Маррайяш был слишком немногословен, а мы вчетвером, хоть и могли поддержать беседу, но были далеки в красноречии от Ирен. Поэтому именно она и общалась со стариком, искусно выуживая информацию. Впрочем, Алессандро особо и не стремился скрыть что-то от нас.
В прошлом гениальный художник, скульптор, ученый и философ, он отличался от слуг Аурелио. Другие духи были в полном подчинении у мага. Пусть они и могли выражать мысли и не теряли памяти о своем прошлом, никто не мог без ведома Аурелио передвигаться по дворцу и контактировать с его пленниками.
Именно. Пленниками. После побега Нокса Аурелио никогда никого не обучал как своих наследников. Только истязал, промывал мозги, разрывал на куски и сшивал в мерзких существ. Ублюдок потерял смысл своей жизни, когда Нокс выкрал клинки Шат Анн’Ваак. Вот и переосмыслил свои планы и решил наращивать магическую мощь, впитывая ману всех привозимых детей и создавая духов на продажу. Таких прозвали куклами. Даже будучи высокого ранга, подобные духи только подчинялись и даже не имели нормальной анимации эмоций и хоть каких-то фраз.
Но даже при таких обстоятельствах во дворце был свободный человек. Дух Алессандро Пеллегрино. При жизни он был близким другом Аурелио и в благодарность магистр дал художнику вечную жизнь. Вот только после побега Нокса путь во внешний мир стал значительное заковыристее, и бедный художник только гулял по территории дворца. Ему стало так скучно, что он начал создавать на территории всякое разное.
Например, сам дворец, сад, статуи, ворота. Да вообще все здесь было творением Алессандро. Даже чертова структура лабиринта. И как художнику удалось вдохнуть магию в эти мерзкие растения?
С заскучавшим художником мы провели долгие трое суток. Спали в игре, по очереди выходили справить нужду и заправиться углеводами, убивая время за монотонными беседами.
Алессандро вскоре заинтересовался и нами. Поговорил с Маррайяшем об ответственности существ высшего порядка, пытаясь сломать логику монаха разнообразными дилеммами и выдуманными ситуациями. Увы, монах не поддался. Вел себя как истинный буддист, вот Алессандро и разбивался в пух и прах о глухую стену равнодушия и спокойствия.
После Маррайяша он принялся за Анну. Ведьма долго не выдержала и укрылась психокинетическим куполом, еле сдерживаясь, чтобы не отправить художника прямиком к Хтону. Во второй раз. Следом шел Нокс. Он попытался провокациями и издевками унизить старика, но провалился. В итоге злым как черт и желающим зарезать всех вокруг остался Нокс, а Алессандро продолжал прихлебывать НАШЕ вино.
Сэмми просто кивал, совершенно не вслушиваясь в слова старика. Он обиделся и переключился на нас с Сарой. Девушке не очень понравилось, что ее пытаются выставить дурой даже при сильных аргументах. Когда художник переключился на меня, я понял: Алессандро был не мыслителем, а чертовым троллем!
Но когда очередь дошла до Павла, все сложилось как нельзя лучше. Два гения спелись и принялись обсуждать действительно важные вещи: инженерию и науку. В познаниях Алессандро сильно отстал от любого студента нашего века, но пытливый ум позволил ему быстро понять все объяснения Павла. Глаза духа загорелись юношеским азартом, и он искренне впитывал в себя все, сказанное нашим гением.
Довольный долгой беседой, Алессандро Пеллегрино дал нам прощальный подарок: рисунок ключа на клочке бумаги.
— Что это? — спросил я.
— Ключ? — спросила Сара.
— Хм. Ключ? Нет, это рисунок ключа! — ухмыльнулся старик.
— Да на кой хрен нам сдалась твоя мазня?! — прорычал Нокс.
— Если за трое суток бесед со мной вам не удалось подняться выше себя вчерашнего, ничего больше не могу поделать. Ваш уровень меня удручает. Разве нужен ключ, если нету замка? А если есть замок, но вам его не видно, понадобится ли ключ для его открытия? Да и что вообще такое этот ключ? Быть может, от рисунка будет больше пользы? Люди, которые не видят дальше своего носа, должны вновь усвоить урок и оглядеться!