Ты просто не можешь напасть на него в полную силу. У меня еще не было столь крепких уз с кем бы то ни было, поэтому не скажу, что понимаю тебя. Но мне больно смотреть, как ты страдаешь.
Айк исчез. Нокс застыл, выставив перед собой кинжалы. В затянувшейся тишине даже мои пальцы задрожали, а на висках выступил пот. Стало тревожно. Блеснула сталь, и Нокс повалился наземь, зажимая рану. Пусть здоровья отнялось немного, боли ему досталось сполна. Невидимость Айка не исчезла даже после удара.
Нокс, я не буду приказывать тебе. Ведь я тебе не хозяин. Я не буду просить тебя пересилить себя и убить брата. Ведь я тебе не ублюдочный «друг», постоянно что-то требующий от тебя. Делай, что хочешь. Делай, что считаешь нужным.
Пересмешник пропустил еще один удар.
Но если ты… остановишься здесь, ничего не изменится. Души детей останутся в искалеченных телах. Айк застрянет навеки в рабстве у Аурелио, и он продолжит свое грязное дело. Остановить его можно только сейчас и сейчас. Я не буду давить на тебя. Решай сам.
Череда быстрых выпадов из пустоты опустила жизнь Нокса ниже четверти. Пересмешник застыл, тяжело дыша. Он выхватил очередной светящийся кинжал и низко опустился. Выглядело, будто дикая лиса пригнулась, почуяв шанс для атаки. Нокс ухмыльнулся и глянул прямиком мне в глаза.
Ты хоть понимаешь, какой ты гад? И как мне теперь сдаться, а?
Я моргнул. Прозвенела сталь. Нокс схватил меч Айка и одним ударом клинка разнес его вдребезги. Айк исчез.
— Ты идиот, старик!
— …
— Ты не понимаешь, в чем сила Айка! Настоящий Айк бы победил меня за одно точное движение без всех этих танцев! Настоящий Айк бы нанес каждый удар с точностью, что и не снилась мне! Настоящий Айк бы уклонился от любой моей атаки! Настоящий Айк бы ступал так тихо, что гребаный волчий бог бы его не услышал!
Я не заметил, как мои губы растянулись в довольной ухмылке. Нокс не расклеился. Нокс не сдался. Нокс не проиграл. И не проиграет.
— Ты его усилил?! Нет! Испортил! Звериная сила и скорость? Господство инстинктов над логикой и хладнокровьем. Айк бы рассчитал каждое свое движение и не сделал бы глупых ошибок, а горячая кровь сейчас нарушает всю его технику и уловки.
Создав сверкающий клинок из молний, волк попытался обезглавить Нокса. Лис использовал Касание метаморфоз. Расплавленное пламя и молния распались стаей колибри.
— Айк, эти птички могут зависать на одном месте не по волшебству, а лишь из-за своих странных крыльев. Помнишь, ты хотел обойти весь свет и встретить самых разных животных? Вычеркивай колибри из списка.
Выпад. Айк потерял кинжал и выхватил причудливую цепь с лезвием на конце.
— Айк был мастером всех видов оружия, но какой толк от этого без его разума, тупой старикашка?! Пока ты управляешь им, он никогда не станет настоящим Айком, никогда не достигнет уровня настоящего Айка. И все твои усиления бесполезны!
Айк вновь исчез. Гнетущая тишина затягивалась.
— Если вас, псов, не контролировать, вы разрушите все, к чему прикоснетесь. Таким отбросам нельзя давать свободы в жизни. Да и саму жизнь тоже стоит отобрать. Исчезни, недоделка.
Айк застыл. Из глаз его потекли ручейки крови, а лицо стало спокойным. Прежде чем жизнь в его глазах угасла, я увидел в них проблеск облегчения и успокоения. А мою душу охватило жаром ярости и жгучей болью, когда Нокс снял маску. По веснушчатым щекам текли слезы, а в зеленых глазах застыло отчаяние.
Глава 20: И в памяти лишь вихрь блуждающих звезд
Память. Обрывки огромной, узорчатой картины, разбросанные по недосягаемому потоку в глубинах людских душ. Одни проносились мимо стремительнее молний, и едва удавалось заметить зыбкий сияющий след. Другие же подплывали медленно и тихо, напоминая ленивые волны лазурного моря у безмятежных песчаных берегов. На таких обрывках удавалось в мельчайших деталях рассмотреть небрежные мазки кисти неуверенного художника, совершившего в жизни слишком много ошибок.
Но память Нокса была иной. Все кусочки были видны и различимы, но не удавалось рассмотреть связь между ними. Очнувшись в провонявшем сыростью трюме под мерный шум с верхней палубы, он не сразу осознал себя. Но за одно единственное мгновение в его сознание влилось такое количество информации, что Пересмешник чуть было не провалился обратно в беспамятство. В безмятежной пустоте мириады огоньков воспоминаний засветились, пускаясь в размеренный вальс, что становился все быстрее и быстрее.
Раз. Нокс совсем не понимал, кто он такой и что должен делать. Даже не мог понять, что нужно чувствовать. Два. И вот он полностью осознал себя и свою суть. Три. В памяти всплыл реальный мир, и осознание того, что он находился в игре, загорелось в душе негасимым маяком. Одна его сторона отгоняла тьму отчаяния, давая надежду. Другая же к этой тьме тянулась, заполняя душу противоречиями.
С одной стороны, Нокс жаждал выбраться из игры в реальный мир и зажить своей жизнью. Жизнью того… Кого? Он сам не помнил, кем был и чего хотел. Даже не был уверен, стоила ли та далекая распрекрасная реальность того, чтобы к ней возвращаться. Но вернуться было нужно. Да и как можно не желать спасения из плена?! Это же глупо. Поэтому Ноксу и не терпелось выбраться. Наверное.
С другой же стороны, все его воспоминания в Спиритуме, искусственные, фальшивые, сшитые из ненормальных, изуродованных кусочков, оказались… чересчур реалистичными. В начале Нокс не мог вспомнить всего. Но по мере выполнения заданий не только его, но и других духов Гримуара, перед взором лиса открывались очередные врата, впуская бури света и тьмы с отблесками былого.
Все началось с едва заметной дымки с неясными очертаниями далекого прошлого. Каждый хоть раз да ощущал подобное, просыпаясь от чрезмерно реалистичного сна. Зыбкая грань между мирами стиралась, и та, другая жизнь, полная приключений и невообразимых событий на краткий миг казалась гораздо правдивее серого бытия.
Рациональная часть, а она есть в каждом человеке, и не важно, что говорят другие, бездумно кивала любой встреченной ереси. Ей не нужны были ни логика, ни взаимосвязи, ни какие-либо объяснения происходившего. И все воспринималось как самое закономерное на свете явление. Обернулся башмаком и подался на поиски своей менее вонючей пары? Да все нормально. Именно таким и должен был быть мир. И даже вечно заплетающиеся шнурки показались проблемой, преследующей долгие годы.
Таковы были сны, такова была и реальность для Нокса. Он не знал и не думал о прошлом до встречи с Кетцалькоатлем. Он даже не понимал, с какой целью пробрался в золотой храм на странном острове и какова была его цель. Да и не возникало мыслей о прошлом в мире Спиритума. Сознание просто отказывалось стучаться в нужные двери, не замечая странностей. Еще тогда Нокс начал раздумывать о своих чрезмерно сильных эмоциях относительно прошлого в игре.
А что потом? Битва в бухте Фретта. Сделка Кайла с баронами. Анна. Фостерлейк. Маррайяш. Царство мертвых. Ирен. С каждой преодоленной ступенькой Нокс видел все больше. Едва лис вспомнил о своем «ненастоящем» детстве, и зыбкие подозрения сформировались в непоколебимую уверенность: все было взаправду.
Магистр, похищенные дети, попрошайничество, насилие и воровство. Айк… Все воспоминания о реальном мире отошли на задний план, будто им изначально было место именно там. Реальным миром стал Спиритум.
Удар.
Выпад.
Кувырок.
Парирование.
Слишком реалистично. Слишком сильной болью в сердце отзывался каждый взгляд в красные глаза. Слишком четкая картинка возникала в сознании. Далекое прошлое…
***
— Неправильно, — покачал головой Айк, на удивление спокойный даже после десятка попыток друга управиться с новым оружием.
— А как надо?! — не выдержал Нокс, отбросив хлыст.
— Это не просто кусок кожи на ветке, рыжий, а продолжение твоей руки.
Айк повторил плавное движение, и хлыст описал в воздухе волну.
— Дело не в силе, и не в скорости. Даже ребенок сможет больно ударить им, если сделает все правильно. Сила рождается не в руке, а во всем теле.
— Э-э?! А по-человечески?!
— Ты движешься как ржавая кукла из кусков железа. А нужно стать гибким, как змея. Дай волне зародиться в своих ногах…
— Я просил конкретнее!
Айк смущенно почесал затылок и улыбнулся:
— Ну, вроде все вполне понятно. Даже ребенок бы понял.