Платон, прозванный родителями, людьми также чрезвычайно начитанными и учеными, в честь известного древнего мудреца, был от природы своей скромен, в спорах и диспутах участвовал, лишь когда спрашивали его мнение по тому или иному вопросу, а оттого считался другими чародеями человеком неопасным для их положения при дворе. Многие даже прибегали в спорах к Платону Пражскому как к третейскому судье, разбиравшему суть дела с тщательностью, достойной всяческих похвал. Видимо, из-за этой черты характера король Рудольф и выбрал Платона в качестве следователя для выполнения миссии, заставившей библиотекаря переместить свое ученое седалище с удобного кресла на ослиную попону.
Второй путник был значительно моложе. Было ему не более шестнадцати лет от роду. Щеки юноши цвели, словно маки, радуя глаз горожан своим здоровым румянцем, более характерным для деревенского жителя, нежели для горожанина, привыкшего к узким прокопченным улочкам и спертости воздуха. Мантия молодого путника, более простая и скромная, нежели у его старшего товарища, была покрыта густым слоем пыли. Казалось, будто юноша валялся в ней на дороге, что было недалеко от истины. На самом деле виной тому послужила маленькая оплошность, случившаяся в дороге. Когда они только выехали за городские стены, юноша, который с утра был весьма невысокого мнения о своем старшем спутнике, считая его недотепой и тихоней, устремил своего осла во всю прыть, думая, будто под ним скачет молодой горячий рысак. Ослик, некоторое время быстро перебиравший ногами, решил, что такое усердие уже избыточно, а потому резко встал посреди дороги, как вкопанный. Молодой путник, не ожидавший подобного маневра, по инерции перелетел через голову осла и упал прямо перед ним в самую пыль. Ну и хохотал же неторопливо подъехавший к месту событий Платон, пока юноша отчаянно ругал осла и хлопал себя по мантии, выбивая тучи пыли!
Юношу звали Йошка, и был он подмастерьем придворного аптекаря. Как-то библиотекарь сильно простудился, и Йошка принужден был каждое утро таскать ему микстуру и свежезаваренный травяной настой. Аптекарь считал, к величайшему удивлению Йошки, пана Платона человеком, достойным всякого уважения, а потому старался, чтобы тот поскорее поправился, посылая подмастерье каждое божье утро с завернутыми в тряпицы склянками в самый дальний конец дворца. Там располагалась библиотека, в которую, к неудовольствию юноши, приходилось перебираться через огромный двор перед королевским дворцом. Естественно, никому это не понравится проделывать, особенно когда на улице хлещет, как из ведра, дождь!
Так они и познакомились. Позднее аптекарь, пан Ванек, имевший склонность к чтению, не раз заглядывал к пану Платону. И всякий раз он брал с собой подмастерье, разумно считая, что тот, следя за мудрой игрой в шахматы и слушая не менее мудрые речи двух начитанных людей, сам наберется ума-разума. Йошка же был невысокого мнения о библиотекаре, считая его недотепой, не умеющим достичь многочисленных материальных благ при дворе, как многие собравшиеся там маги и волшебники. Что ж, дорогой Читатель, простим Йошке эти воззрения незрелой молодости.
Йошке было чрезвычайно неприятно, что он столь позорно пал в прямом и переносном смысле слова в глазах своего старшего товарища. Он долго выговаривал ослику в длинное ухо грозные слова обещаемого возмездия, а затем столь же долго дулся на пана Платона, предпочитая не разговаривать с ним и односложно отвечать на вопросы, изредка задаваемые старшим товарищем и нынешним наставником. Но прекрасный солнечный день, изумительные виды, открывающиеся путникам, в конце концов сделали свое дело, и юноша заговорил, забыв про прежние надуманные обиды. Путники как раз проезжали мимо раскидистой яблони, росшей подле дороги, когда Йошка предложил пану Платону спешиться и немного перекусить в тени дерева. Ученый муж был не против, и путники, скоро спешившись, отпустили осликов пощипать травку, а сами уселись под яблоней.